— Это он!

По возвращении в гостиницу я без особых подробностей рассказал о событиях сегодняшнего дня Альберту Павловичу и Филиппу Гавриловичу, да моим собеседникам и не было до деталей случившегося ровным счётом никакого дела. Всё верно — они почти сразу начали собачиться.

— Это же просто замечательные новости! — обрадовался было Вдовец, узнав о ликвидации пытавшегося организовать его похищение шпиона. — Теперь-то от нас отстанут, я надеюсь?

— Как бы теперь нас в Новинск не выслали, — с кислым видом выдал Альберт Павлович и развёл руками. — Ну а что вы, дорогой мой, так удивляетесь? Вы обладаете доступом к материалам секретных исследований, а комиссариату от нашего пребывания в столице больше нет никакого проку. Раньше ещё могли как живцов использовать, а теперь всё — финита ля комедия.

— Что вы такое говорите?! — вскипел Филипп Гаврилович. — Я свободный человек и не позволю столь возмутительно собой помыкать! Никто не имеет права выслать меня из столицы! Никто!

— Рекомендую ознакомиться с последней редакцией закона об операторах сверхэнергии. Признают нежелательным элементом и отправят обратно в пределы особой научной территории.

— Но это же произвол!

— Абсолютно с вами согласен.

— И что вы намерены предпринять на этот счёт?

— А что я могу предпринять? — вздохнул Альберт Павлович и сразу выставил перед собой раскрытые ладони. — Хорошо-хорошо, только не горячитесь! Не волнуйтесь! Завтра или послезавтра Иван точно получит доступ к материалам следствия…

Вдовец страдальчески закатил глаза.

— Это всё здорово! Замечательно даже! Но когда нас выпустят из номера?

— Думаю, охрану отзовут самое позднее послезавтра. Не в моих принципах пенять на бюрократические проволочки…

Дослушать реплику моего куратора заведующий лабораторией не пожелал.

— Нет, это решительно невыносимо! — выдал он и скрылся в спальне, не преминув захлопнуть за собой дверь.

Альберт Павлович покачал головой, подошёл к буфету и достал из него початую бутылку коньяка, налил мне, плеснул на донышко и себе.

— Ну, а теперь, Петя, когда нас покинула эта истеричка мужеского полу, излагай всё с чувством, с толком, с расстановкой.

Я так и поступил, а под конец достал из кармана и выставил на стол винтовочный патрон с пулей примерно восьми миллиметров в диаметре и весьма габаритной гильзой, в разы превосходившей обычную винтовочную.

— Гляньте, чем они были вооружены. Умыкнул под шумок.