Ким обнаружил в руках пачку. Сунул от греха подальше в карман пальто, снял его со спинки стула, сложил и отдал Умарсу.

— Подержи.

Тот принял без спора.

— А где Жаннэй? — Спросил, — Она же защищает?

— Да.

— Так где? Все уже здесь, кто надо…

— Она…

И тут распахнулась дверь.

Ким просто знал, что это она, хоть и сидел спиной. Но все-таки обернулся.

И Жаннэй вошла в зал.

Лиль очень устала.

Вроде бы и не делала ничего, только встала с кровати, умылась, села в машину, да доехала до этой дурацкой школы — а устала, как будто всю неделю только и делала, что решала контрольную за контрольной, а не валялась себе в постели. Голова распухла, ее какой-то бог-садист будто перепутал с подушкой для булавок. Острая боль колола виски и отступала. И опять, и опять.

Звуки казались приглушенными, происходящее — нереальным. Все, в чем она была уверена — это в руке Герки, за которую цеплялась.

Без нее она бы, наверное, давно уплыла — заснула бы, или прямо в обморок.

Что-нибудь такое.

Простенькое.

Но со вкусом. Изящно. Чтобы сбежать.

Она знала, что ей ничего не грозит. В самом худшем случае она все равно оказывалась жертвой. Геркиной жертвой, жертвой несчастного случая.

А с родителями — работают.