— Я и не знал, что можно вот так ваши волшебные одёжки одалживать… — вяло удивился Марк, поправляя съехавшую на нос росомашью папаху.

— И я не знал, — подхватил росомаха. — Никто не знал. Никому не надо — у всех своё есть.

Мост остался позади, они свернули направо, к мельнице. За спиной послышались торопливые шаги, их нагнали лисички.

— Ой, а мы аж до Могильников пробежались! — обрадовалась Илса. — Думали, что вы где-то около Оленьего Двора. Поймали?

— Ага, — равнодушно сказал Марк.

— Отпустили? — удивилась Диса.

— Утонул, — пояснил, зевая, Марк.

— А кто это?

— На мельнице расскажу. В тепле, — Марк прикрыл варежкой нос от ветра и прибавил ходу, сколько хватило сил.

Говорить ему сейчас совершенно не хотелось.

Лисички переглянулись, но спрашивать росомаху не решились. Тем более, что тот был занят — пытался создать для Марка меховую куртку, но дело, почему-то, не заладилось: куртка покидать росомаху не желала, как он ни дергал её за рукава и полы.

Илса, посмотрев на эти мучения, на Марка в клетчатой рубашке и разлохмаченной шапке, на ходу придумала пушистый меховой шарф, который почти насильно накинула на Последнюю Надежду, чтобы горло было прикрыто. Марк отмахивался, особо, впрочем, не протестуя.

Росомаха заботу полярной лисички оценил, покивал довольно и, приблизившись поближе, прошептал ей, округлив глаза:

— Ты не тот песец, ты хороший песец. Худой. А к нам другой пришёл, плохой. Полный.

Заинтригованная Илса внимательно осмотрелась вокруг в поисках, где же прячется другой песец. В руках её лунными рыбками блеснули длинные узкие лезвия, готовые сорваться в полёт в любое мгновение. Осмотревшись, она никого не обнаружила. Ножи спрятала, а вопросы оставила при себе — до мельницы.

* * *

Добравшись до тёплой комнаты, Марк скинул шапку, шарф, варежки и кроссовки, положил топорик и молча заполз под кровать. Обхватил руками подушку, придавил её щекой. Под кроватью было уютно, как в берлоге, пахло досками и пылью.

Лисички — попы кверху — засунули любопытные мордочки в узкое подкроватное пространство, ожидая объяснений.

Марку смертельно не хотелось ничего объяснять. Но…

— Нету вашего тухлого Артефакта, — выдавил он из себя, понимая, что уж лучше самому рассказать, как дело было, чем услышать потом зубодробительную версию росомахи. — Этот застенчивый орёл, что к нам всё наведывался, из компании ваших неприкасаемых, которые за мостом квартируют. Как я понимаю, они на весь свет обижены: их за людей не считают. То есть за звеРриков. Вот они вам назло, чтобы самоутвердиться, и устроили конец света, поубивав хранителей и похитив главную святыню. Он сказал, выкинули Артефакт в реку с моста. Чтобы никому не достался. Чтобы всем плохо. И сам туда же кинулся. Гордый.