— Если я не скажу, — боюсь, никто ему не скажет, — объяснил Марк. — У волков сейчас раздрай. Только ты никому не говори: посидим у зубров и уйдём незаметно. Графча брать не будем.

Небо из прозрачного сиреневого становилось густо-синим, плотным. Сложенный в виде шалашика костёр стрелял в это тёмное небо алыми искрами. Зубры песен не пели и не приплясывали: глава зубров, сидя у костра, распределял группы на ночное дежурство, первая тройка копейщиков уже отправилась в обход стихийного табора.

Увидев Марка и Птеку, глава зубров радушно подвинулся, освобождая для них место на бревне.

— Я впервые в жизни проведу ночь не в Зубровом Замке, — признался он. — Это необычно и захватывающе — вот так, под открытым небом…

— Это, в первую очередь, холодно, — в ответ поделился своими впечатлениями Марк. — И темно.

— Ребята предлагают поджечь лачуги кислых мышей, — заметил зубр. — Можно даже с моста не сходить — метнуть горящее копье в соломенную крышу…

— Ага, пошла махать во все стороны дубина народной войны, — скривился Марк. — И что решили?

— Я пока не дал ответа.

Марк попросил:

— Поставьте караул на мосту на сегодняшнюю ночь. Я боюсь, что сегодня кто-нибудь перепьёт, вообразит себя звеРрюгой и пойдет искать приключений на мохнатую э-э-э… шубу.

— Хорошо, — согласился глава зубров.

На мост отправилась тройка копейщиков.

Ночь всё ближе подбиралась к костру, подступал и ночной холод. Зубры обрастали шерстью. ЗвеРрики, голосящие у своих костров, дружно облачились в меха, не прекращая пения.

Из темноты вынырнул росомаха — вылитый человек, только короткая меховая куртка по-разбойничьи распахнута до пупа и болтается на груди, подмигывает кровавым глазом медальон.

Марк и Птека переглянулись — Графча принесло совсем не ко времени.

Росомаха положил Марку на колени полосатый рюкзак.

— Лисички велели тебе отдать. Холодает, — объяснил он.

Марк достал из рюкзака вязаный жилет, носки и шапку, с радостью оделся.

— Архивариус дома? — спросил Марк, подыскивая повод отослать росомаху обратно.

— Ага, бумажки склеивает.