У входа в апартаменты бывшей королевы дежурили люди Торна. Их было всего трое, очевидно, те самые, которых протектор оставил охранять жену Ильда. Интересно, они знали, от чего именно оберегают свою подопечную? Скольких людей протектор счел нужным посвятить в страшную тайну? А если гвардейцы не знали о чудовище, то как собираются оправдываться в том, что вверенная им женщина погибла за закрытыми дверями в своих покоях? Впрочем, это не его заботы, а Элвира — пусть сам разбирается со своими подчиненными. Сам же Итон лишь двоих поставил в известность относительно истинной сути происходящего — Дайтина и Альву. Ну и Энлил, хотя та и сама прекрасно все знала.

Протектор, до этого момента словно позабывшей об Альве, решительно обернулся к ней, закрывая собой дверь.

— Дальше вы не пойдете, дэнья Свелл! — тон его не допускал возражений. — Не на что вам там смотреть. И не начинайте снова о протоколах и записях… Я все подробно изложу вам после осмотра, тогда и запишете. Берите пример со своего предшественника, он не совался, куда не следует, а работу свою исправно выполнял в кабинете.

— Я пришла не с вами, а с дэном комендантом, — Альва, разумеется, стала спорить — никакого понятия о дисциплине и служебной иерархии у девочки не было и в помине. — Что я, по-вашему, мертвых людей не видела? Да в замке по вашей милости мертвецов было больше, чем эта тварь успела убить в Вельтане за все время! И по дороге до столицы я покойников насмотрелась. Кроме того, я видела двух жертв этого чудовища у нас в Кузнечной части. Ни удивить, ни напугать меня это зрелище не сможет.

— Как знаете, — сдался Торн.

Интересно, его убедили доводы девушки или после упоминания о тех, кто погиб «по его милости», Элвира посетило чувство вины? Вряд ли…

Кончив пререкаться, все трое вошли. Шафира Тарнийская лежала посреди небольшой уютной комнаты с нежными цветочными шпалерами на стенах, пасторальными гобеленами и милыми безделушками над камином. У окна красовался натянутый на раму холст с изящной вышивкой — рыцари и дамы на фоне природы. Все это никак не вязалось с мертвой женщиной на полу. Бедняжка королева! Карсту она помнилась с вечно усталым и печальным выражением лица. Теперь оно было другим — таким, как у всех жертв змеехвостого чудовища. Ужас, исказивший это и без того не слишком красивое лицо, делал женщину почти безобразной. Жаль, что нельзя ничего изменить, чтобы хотя бы в гробу Шафира Ильд выглядела достойно и была похожа на себя настоящую. В других случаях такие вещи совсем не заботили коменданта, но все прочие жертвы страшной твари были ему чужими и, по большей части, ничтожными людьми. А сейчас перед ним была его повелительница, пусть и бывшая. Принцесса Тарники, королева Элара, жена Йеланда и невестка Лендера. Впрочем, последнее обстоятельство не имело значения, так как к моменту свадьбы старшего сына старый король был уже за Гранью.