А теперь она мертва! И они не уберегли ее, хотя знали, что ей угрожает самая страшная опасность, какую только можно вообразить. Ну, приставил Торн к ее покоям гвардейцев. И что? Разве после того, что случилось с Лотэссой Линсар, сложно было понять, что толку в этом почти никакого? Правда, на сей раз доблестные охранники остались на посту и как раз сейчас давали объяснения протектору. По их словам выходило, что ни звуков борьбы, ни криков, ни даже простого разговора они не слышали. Комната, где убили Шафиру Ильд, не граничила с выходом, но была не настолько далеко, чтобы из-за дверей совсем не слышать происходящего. Почему, интересно, с ней не было никаких служанок или фрейлин? Понятное дело, после того, как Шафира Тарнийская в одночасье из королевы превратилась в опальную вдову, штат ее дам сильно поредел, но не совсем же ее лишили прислуги и компаньонок.

Обеспечивать безопасность бывшей королевы входило в обязанности Торна. Тем более что он сам поставил женщину в такое положение, когда темное создание вполне могло возжаждать мести. Торн вытянул из Шафиры все, что ей было известно и что было велено держать в строжайшей тайне. Добытые сведения помогли пролить свет на «зеркальное» покушение, но никак не объяснили безумной сути происходящего. А расплатиться за все пришлось несчастной королеве. Пусть Элвир объяснит, почему столь беспечно подошел к охране доверившейся ему женщины.

— Почему она была одна? — довольно резко спросил Итон у протектора.

— Понятия не имею, — судя по голосу, настроение у Торна было хуже некуда. — Когда я разговаривал с ней, она тоже была одна. Может, она вообще не любит… не любила, чтобы вокруг нее толкалась куча женщин. Не знаю! Я мог окружить ее солдатами, а придворные дамы и горничные не в моем подчинении.

— И все-таки вы должны были подумать об этом, — не сдавался Карст. — Ее нельзя было оставлять одну, преследуемую тварью, умеющей появляться из ниоткуда и исчезать в никуда.

— Нельзя, — на этот раз Элвир не стал спорить. — Но что следовало делать? Быть при ней неотлучно? Может, и стоило бы, от женщин все равно никакого толка. Но теперь уже поздно упрекать себя в непредусмотрительности.

— Конечно! — звонкий и злой голос Альвы разбил воцарившееся неловкое молчание. — К чему упрекать себя?! Ну, недосмотрели, не рассчитали… Велика беда! Пусть погибла женщина, и не простая. Жалко, конечно, но ничего не поделаешь. Не стоит тратить время на сожаления. С вас ведь никто не спросит за смерть королевы… нашей королевы!

— Никто не спросит?! — Итон еще не помнил Торна в таком гневе. Тот почти кричал на девчонку. — Никто, не считая ее папаши — Юлдари Тарнийского! Да и другим мелким властителям всегда есть дело до любого промаха сильного соседа. Наверное, Тарника не станет объявлять нам войну… в одиночку. Но вы даже представить себе не можете, чего нам будет стоить эта смерть! И если я не рву в отчаянии волосы на голове, то лишь оттого, что мое запоздалое раскаяние ничего не изменит, а не потому, что мне плевать на вашу бывшую королеву. И еще, дэнья Свелл, — добавил протектор уже несколько спокойнее. — Постарайтесь в будущем не лезть не в свое дело. Ведите свои записи и помалкивайте! Не забывайте, что вы — не более чем секретарь коменданта.