— В хорошем?! Уберите! А-а-а-а! Уберите от меня! Аа-а-а! Её-ё-ё-ё!

— Смерть близко, — философски подтвердил Гай, на поверхности маски которого забавно отражались пляски пламени, ласкающего пятки пленника.

Хаджар только устало помассировал переносицу. Абрахам же, прокашлявшись, подошел к Иции.

— Дорогая моя…

— Абрахам, тебе давно по яйцам никто не бил.

— Кхм, — снова прокашлялся Шенси и чуть приосанился, чтобы хоть немного сохранить свой авторитет. Не в глазах отряда, разумеется, а в тех самых, замасленных, бегающих гляделках. — А ты вообще задавала ему вопрос?

— Нет! Но я видела, как он общался с наемником Глецем Ворчливым. А тот, в свою очередь, пришел из города Хлестен. Отсюда в семнадцати днях пути, — когда Иция упомянула расстояния, то имела ввиду скорость, на которой могли перемещаться местные скакуны невероятно высоких ступеней развития. — А как мы знаем, в Хлестене есть ставка Ордена Ворона и…

До того как перебить, Абрахам сделал благоразумный шаг назад, покинув прямую зону досягаемости Иции.

— Иция, дорогая моя, а ты вот это все рассказала нашему … гостю.

Абрахам скупо улыбнулся в сторону пленника, а тот заорал еще громче. Он, кажется, поминал всех родителей и семью каждого из присутствующих в лагере.

В общем, простыми словами — выражал свое законное сомнение в статусе гостя.

— Хм-м-м, — протянула Иция. — а ты думаешь, что нужно было?

— Мне кажется, что по крайней мере, стоило намекнуть.

— Но он ведь должен знать, с кем ведет дело.

— О, не сомневаюсь, дорогая моя, теперь он безусловно знает с кем имеет дело.

Иция вздохнула, печально покачала головой, выругалась, а затем поднялась и направилась в сторону Хаджара, попутно передав горящую палочку Абрахаму.

Когда «гость» уже больше не видел лица воительницы, та позволила себе прыснуть в ладошку и подмигнуть Хаджару.

Ничто так не пугает в пытках, как осознание, что тебя пытают просто ради удовольствия или из безумия. Тогда хоть что говори, хоть как себя веди, а страдания никогда не прекратятся. И знание этого, четкое, наполненное ужасом боли и смерти — вот это самое страшное.

И уж кому, как не почти разбойному отряду Шенси, знать об этому лучше.

Небольшой спектакль должен был довольно сильно ускорить и упростить их работу.