- Убить! Убить! Убить! - вторили люди под сводом Дома Празднеств.

   - Глупцы! Безумцы! - в ответ взревел Хек и сделал такой быстрый выпад, что один из его противников не сумел защититься и получил острием меча прямо в горло. Глухо забулькав и брызгая кровью во все стороны, он упал на стоявшую за ним толпу. Еще одному Хек отрубил руку и третьего ранил в бедро. Но затем его все же достали: три меча одновременно вонзились ему в бок, под мышку и ниже поясницы. Хек взревел, рубанул одного из ранившего его сверху вниз да так удачно, что снес полголовы.

   - Ёул, любимая, умираю за тебя! - воскликнул Хек и упал. Глаза его устремились на меня в последний миг. В них... было бесконечное разочарование.

   Я так и застыл на месте, будучи совершенно одурманенным и ошарашенным. Мне примерно было понятно, что Хек сделал нечто ужасное, непоправимое, но... он же был моим другом! Тело Хека подняли несколько воинов и уволокли прочь, когда я попытался протиснуться следом, меня отпихнули в сторону - сил сопротивляться не было. Я был пьян, ноги едва держали меня. Затем вынесли других убитых - Хек забрал с собой двоих и еще двое были серьезно ранены. Их поспешно понесли к знахарю для врачевания.

   Праздник сам по себе затух. Люди нашей деревни, смущенные произошедшим, стали сначала расходиться по углам дома и смотреть в пустоту перед собой, а затем и вовсе покидали Дом Празднеств. Истра куда-то исчезла. Я был в смятении.

   Прежде чем уйти из Дома Празднеств, Снеди объявил, что несмотря на святотатство одного из мужчин деревни, имени которого он не произносить не будет, поскольку "оно ныне проклято в веках", ритуал должен быть исполнен. Названная Ёул должна молиться вместе с ним и вождем Харольдом до утра. Затем они трое исчезли. Я видел, как на щекам Ёул текли слезы. Они смотрела в пол перед собой.

   Как дошел до дома, я уже не помнил - просто пришел и отключился в своем углу.

   Утром меня разбудила мать. Я поднялся с тяжелой, раскалывающейся головой от похмелья. Кажется, я так провалился в мир сновидений, что не сразу понял, где я и что со мной. А затем я все вспомнил. Я смотрел в глаза матери - они были полны тревоги.

   Быстро собравшись, я решил отправиться к месту тинга. Стояло утро, наша община точно должна была собраться, чтобы обсудить все произошедшее. Мать попыталась меня остановить, но я уже был на улице, прежде чем она успела донести до меня. Зато это сделал отец - он встретил меня на пороге, посмотрел мне в глаза своим холодным, твердым взглядом.

   - Собрание уже закончилось, скоро уже середина дня. Ты проспал, - сказал он сухо.