– Мы собрались здесь, перед лицом Единого, чтобы совершить брачный обряд над этим мужчиной и этой женщиной, – торжественно провозгласил старик. Речь его лилась плавно, глубокий поставленный голос четко выговаривал слова, но я их почти не слышала.

Стоя рядом с Дереком, я смотрела не на горящий перед нами жертвенник, а на суровое, побледневшее лицо своего жениха и пыталась поверить в реальность происходящего. Вот я, Кейт, держу в ладонях свою мечту, и эта мечта на моих глазах становится реальностью. Священнослужители что-то по очереди говорили, им вторил хор, мы с Дереком произносили какие-то непонятные ритуальные фразы, но все это казалось неважным. Главное таинство совершалось у меня в душе, в сердце, в самой моей сущности. Мужчина, в руке которого была моя рука, давно уже стал частью меня, и тот обряд, который торжественно проходил при стечении огромного количества людей, лишь подтверждал то, что произошло десять дней назад, в уединенной тишине спальни.

«Да», сказанное Дереком, прозвучало уверенно и твердо. Горн не сомневался. Он принял решение. Сделал выбор. А я – я поверила ему, и когда подошел мой черед, четко и громко произнесла свое «да».

Потом были поздравления, пожелания, громогласные многолетия, но все это прошло мимо меня, потому что я, не отрываясь, смотрела в счастливые прозрачные глаза и видела в них свою судьбу и свою жизнь. И лишь когда нас окружили Папаша Дюк и работники «Серой утки», тер Гердин и тер Сортон с Магдой и Хель, я, наконец, смогла поверить в то, что все происходящее – правда.

Эпилог

Эпилог

– Пинцет. Зажим. Еще зажим.

Операция шла уже два часа, оставалось примерно столько же. Молодого парнишку, попавшего под обвал, доставили к нам из городской больницы святого Каллиуса. Врачи не смогли ему помочь, заявив, что с такими травмами не выживают, ну а я, как всегда, решила рискнуть.

– Леди Горн, вы же его вытащите? – спросил меня, в начале операции, тер Сортон.

– Постараюсь, – ответила я, а про себя добавила: «Куда ж я денусь?»

Дар, которым я обладала, не позволял мне отказываться даже от самых безнадежных больных. Дерек иногда ворчал, когда меня вызывали из дома среди ночи, но он понимал, что это моя жизнь и мой выбор. Кстати, муж первым сумел понять, что я обладаю особенной магией. Он называл ее «вариа тэза» – дар жизни. «В своем родном мире ты боролась со злым недугом, вытягивала людей из лап мучительной смерти, – объяснял Фредерик. – Помогала безнадежным больным выжить и заставляла поверить в свое выздоровление. Каждая спасенная жизнь, каждая нелегкая победа наполняли твою душу энергией света, которая при переходе в наш мир трансформировалась в особую магию – магию жизни. Вот почему твои больные всегда выздоравливают, а дети природы – оборотни, гномы и огры – чувствуют к тебе необъяснимую привязанность и симпатию. Правда, эту магию нельзя определить приборами, ее можно лишь почувствовать и увидеть результаты ее проявления».