– Не знаю, – проговорил Траубе внизу, прямо в нескольких метрах от ее ног. – Должен был сказать об этом.

Воцарилось молчание. Лира встала на цыпочки, делая один осторожный шаг за другим. Она старалась делать это бесшумно, таясь и боясь того, что мужчины в ее присутствии начнут беречь ее хрупкую нервную систему. Это всегда здорово смешило ее, но она не могла объяснить Траубе и Лайнеллу, что ее обычный ритм жизни в Лондоне уложил бы их в койку и прописала мощные капельки для этих самых нервов.

– Мёрта мы так и не нашли. Следы теряются у воды.

– А собаки?

В Эйнхаме до неприличия мало животных – маленькие карманные собачки, лошади, да двухвостые коты, ревущие далеко в горах.

– Лед, вода и холод не товарищи для их чутких носов. Отправил людей на исследование сточных труб, но ты сам понимаешь, что их количество не бесконечно.

Лира приблизилась к перилам.

– Что именно беспокоит тебя?

Эверт не стал утомлять себя сменой туалета и гигиеническими процедурами, слушал Траубе, облаченный в порванную рубашку, все те же брюки и туфли.

– То место, где мы нашли коляску, – продолжал говорить Генрих, позвякивая ложечкой о блюдце. – Там были следы кучера и только.

– Ничего удивительного. Его оглушили. Лошади прошли еще сколько-то шагов.

Траубе качал головой, всем своим видом показывая, что не соглашается с ним.

– Он встал на ноги и прошел еще сколько-то, потом только упал и пополз к воде.

– Я не понимаю, что удивляет тебя.

Генрих вздохнул, затем только поднялся и продемонстрировал шаги кучера. По тому что показал он выходило, что Мерт сначала шел как ни в чем ни бывало, а потом опомнился и стал волочить ноги, а там и вовсе упал.

– Он не мог видеть то место откуда на них напали. То есть ему не нужно было выслеживать их.

– Что ты хочешь сказать? Что слуга Карла, преданный ему до мозга костей замешан во всем этом?

– Он ведь мог быть в шоке?

Лира наконец оперлась на перила, не вытерпев и раскрыв свое присутствие.

– Вообще, как ты понял, что сначала он стоял прямо, а потом определил волочение и всякое такое?..