Естественно жители жаловались Кристофу, но что дряхлый дворянин мог противопоставить шайке бандитов, которые исчезали сразу после налета? Дальние родственники Зальцмана не особо привечали, а сам он на боевые подвиги способен не был.

Спустя какое-то время старик начал писать письма с просьбой о помощи, и ему даже ответили. Власти обещали помочь, но чуть позже. Когда именно это произойдет они не уточнили. Вот и получилось так, что остался Кристоф со своей бедой один. Родственники посочувствовали и на этом отстранились от проблем, власть кормила обещаниями и тоже ничего не делала.

— Ну хорошо, — сказал я, выслушав Юргена. — Давай теперь конкретнее, как давно эта шайка нападала в последний раз?

— Неделю назад.

— Проводишь туда?

— Я не могу оставить господина Кристофа, но могу дать карту или отправить с вами еще кого-нибудь.

— Карты будет достаточно.

— Когда вы хотите пойти туда?

Мы переглянулись с Маркусом, после чего выдали почти одновременно:

— Прямо сейчас.

Тянуть действительно не имело смысла, чем быстрее приступить к делу, тем выше вероятность закончить его успешно. Мы, конечно не рассчитывали обнаружить налетчиков сразу же, прошедшие недавно дожди наверняка уже смыли все следы, но и тянуть кота за разное, точно не стоило.

Юрген со всей серьезностью подошел к делу, и на карте, которую мы получили, он не только отметил нужную нам деревню, но и сделал пометки, где и когда видели банду налетчиков.

— Как тебе старикан? — спросил меня Маркус, когда мы покинули дом Зальцмана.

— Честно говоря, я не удивлен, что от него отвернулись все родственники, пусть и дальние.

— Да, неприятный тип. Неужели мы такими же будем в старости?

— Вряд ли. Возраст не меняет человека, а лишь усиливает изначальные черты характера. Мрачный тип вряд ли к восьмидесяти годам превратиться в балагура.

— Согласен. Вот отец мой, как был в молодости скрягой, так им и остался. Хотя иногда люди все же меняются. Например, дядя мой после смерти жены заперся у себя в доме и носа оттуда не показывал несколько лет. А ведь раньше слыл изрядным весельчаком и гостеприимным хозяином. Может отошел сейчас, столько времени уже прошло.

— Некоторые и за всю жизнь не могут смириться с потерей близкого человека. Иногда мне даже кажется, что такие люди получают какое-то извращенное удовольствие, перебирая в памяти воспоминания об умершем. Живут прошлом, не человек — пустая оболочка.

— Даррелл, тебе точно семнадцать? — поднял бровь Маркус.

— Я теперь Сергей.