Наемников в войске Орлова оказалось действительно очень много. Сразу после ужина бойцы отряда с моего согласия отправились прогуляться по лагерю, надеясь узнать что-нибудь интересное и встретить знакомых. Маркус также не захотел оставаться возле костра и решил прошвырнуться по округе, правда, как мне показалось, немного с другой целью — позади армии всегда тянулся длинный хвост из маркитантов и передвижных борделей.
Не знаю, нашел ли друг то, что искал, но спустя какое-то время он вернулся весьма взбудораженный. Усевшись возле костра, он приблизился и шепотом произнес:
— Ульрик здесь.
— Серьезно? — удивился я. — А чего шепотом?
— Чтобы никто не услышал. Что делать будем, вдруг он или его бойцы тебя узнают?
— Маркус, тут такое дело… Помнишь почему Ульрик меня из отряда выгнал?
— Потому что осторожный чересчур. Испугался за отряд, когда на тебя напали, — ответил наемник.
— Понимаешь, тогда в гостинице меня пытался убить Альфред.
— Ты шутишь сейчас? — Маркус покосился в сторону троих, сидящих обособленно, бойцов.
— Нет. Ты же знаешь, заказ на мое убийство оплатили жрецы, но на какое-то время я решил с ними вопрос, так что пока могу особо не таиться, однако имя оставлю прежним — Сергей Трофимов.
— Ну вот, а я как увидел знакомую рожу Ульрика, тут же к тебе рванул, — вздохнул Маркус.
— Да не переживай, — я хлопнул приунывшего наемника по плечу, — бардели работают до утра. Только плати, и тебя хоть утром примут.
— Кстати о деньгах, ты уверен, что нам заплатят часть суммы через несколько дней?
— А смысл офицерам врать? Чего ты такой нервный? Получим мы свою долю.
— Золото — вещь очень важная и легкомысленности не терпит, — назидательно поднял палец вверх Маркус, отчего я едва не засмеялся в голос.
— Не буду спорить. Знаешь, это даже хорошо, что Ульрик идет вместе с войском. Он — умный человек и зря рисковать не станет, значит здесь действительно можно заработать, не потеряв при этом жизнь и здоровье.
— Наверное, — пожал плечами Лоренсон, — сходишь к нему?
— Зачем?
— Ну как, он тебя выгнал, а ты теперь — командир собственного отряда.
— Маркус, такое поведение — ребячество. Мне нечего доказывать Ульрику.