Я проследила за серебристой гладью от леса до разбросанных горошин – домиков окрестных деревень, затем до пригорода, подступавшего к невероятно высоким белым стенам. Знаменитая крепостная стена Мавеннара – «живое» напоминание об эльфийской культуре. Люди такие не строили, ограничивались тем, что пониже да попроще. В Аэнвине лишь столица и еще несколько городов поменьше были исключением, да и то потому, что строились на эльфийских руинах.

За крепостными стенами домики жались друг к другу тесно-тесно – и не разглядишь узенькие улочки под крышами. Зато было хорошо видно новый королевский дворец, построенный не так давно, в правление отца почившего короля Серена. И отца Тарена, мысленно добавила я.

Даже отсюда, с огромного расстояния, дворец выглядел впечатляющим. В грандиозности с ним мог поспорить только гигантский храм на холме, посвященный Хедену и Энеде, – тот самый, в котором жил оракул. Однако мое внимание сразу привлекла совсем другая постройка – белая башня, еще один остаток эльфийской эпохи.

Она стояла почти в центре города, высоко-высоко поднимаясь над крышами окрестных зданий. Чем выше, тем страннее становилась ее архитектура. Стены исчезали, а вместо них появлялись арки, словно входы в пещеры. Причем там не было ни балконов, ни каких-либо ограждений. Кого-нибудь другого это удивило бы, но я достаточно прожила на Облачных вершинах, чтобы понять: это гнезда для грифонов, чьи наездники служат в личной гвардии короля. А само здание – знаменитая Крылатая башня, главный штаб Грифоньей стражи!

Правда, сейчас над ней не вилось ни одного грифона. Скорее всего, они все находились на боевом дежурстве. Ведь Мавеннаром, как драгоценным камнем, можно было любоваться бесконечно, но никак не получалось игнорировать его неуместную, уродливую «оправу» – полосу военного лагеря, вставшего у самого края пригорода.

Благодаря стараниям Мади я натренировалась ворочать большими числами и решать задачки, но сейчас растерялась, оглядывая уходящие вдаль ровные квадраты «кварталов» в лагере, образованные палатками. Видимо, так обозначались границы отрядов или особых родов войск – я могла лишь догадываться. Повсюду горели чадящие костры, ходили люди. Ржание коней доносилось даже сюда. Сколько же там всего человек? Наверняка не меньше нескольких тысяч! А может, и гораздо больше.

Нас, разумеется, заметили. В воздух тотчас взвилось несколько стрел, но они не достигли клина – мы летели слишком высоко. Ректор все равно выругался сквозь зубы.

– Сволочи. Заря, солнышко мое, отправишь им «снаряд»?