Секретарь, встретивший ее у дверей, был необыкновенно молод («Хорошо, если год как начал бриться», – подумала Годвин) и продемонстрировал изысканные манеры и вежливую снисходительность, на что Гленис ответила сердечной теплотой, будто имела дело с любимым племянником, и даже ухитрилась выудить из юного чиновника немного информации, на которую даже не рассчитывала.

– Откровенно говоря, миссис Годвин, все просто на ушах стоят из-за предстоящего визита. Нас посетит новый президент Верховного совета Магистериума… но, разумеется, я вам ничего не говорил, – поспешил добавить юноша.

– Умный человек знает, когда нужно хранить тайну, но лишь истинный мудрец понимает, когда покров тайны следует приподнять, – торжественно произнесла Гленис Годвин, поднимаясь вслед за секретарем по лестнице. О визите Деламара в Лондон она сейчас услышала впервые.

Молодой помощник канцлера, как и следовало ожидать, пришел в восторг от собственной мудрости, провел Гленис в приемную, негромко постучал во внутреннюю дверь и почтительно доложил о посетительнице.

Элиот Ньюман, канцлер Тайного фонда, был высоким, представительным мужчиной. Его черные волосы были гладко прилизаны, на носу сидели очки в толстой черной оправе, его деймон-кролик тоже был черным. Мистер Ньюман не провел на своем посту еще и года; Гленис Годвин до сих пор встречалась с ним лишь однажды – ей тогда пришлось слушать долгие и невежественные разглагольствования о том, почему «Оукли-стрит» бесполезна, невыгодна и «антисовременна» (последним модным словом называли все, что не нравилось правительству Его Величества). Ньюман не встал навстречу гостье, не протянул ей руки. Но Гленис ничего другого и не ожидала.

– Это ваше отделеньице, как оно там называется… – Канцлер прекрасно знал, как называется «Оукли-стрит», но все равно взял со стола бумагу и прищурился, словно пытался разобрать, что там написано. – Разведывательное подразделение кабинета Тайного фонда… – прочитал он вслух, не скрывая брезгливости, и откинулся на спинку кресла, словно уже сказал все, что хотел. Но Годвин понимала, что фраза не окончена, и продолжала кротко смотреть на канцлера.

– Ну? – поторопил ее Ньюман, всем своим видом и тоном выражая едва сдерживаемое нетерпение.

– Да, это полное название нашего подразделения.

– Мы его закрываем. Вы лишаетесь официального статуса. Ваша организация противоречит принятым нормам. Антисовременная и бесполезная дыра, в которую уходят деньги. К тому же ее политическая направленность просто возмутительна.

– Будьте любезны пояснить.