Уайлдер успел начать действовать, заставив Талемира почувствовать себя бесполезным.

– Твоя очередь настанет достаточно скоро, – сказала ему Дрю, потянувшись, чтобы похлопать его по руке, прежде чем спрыгнуть со своей лошади.

Он сухо кивнул и отправился на поиски Гаса и Баледора.

Вернувшись после инструктажа о том, как разжечь сигнальные костры, Талемир заметил, что в море орхидей была проложена тропинка, а в центре образовалось поле, в которое было необходимо заманить монстров, чтобы ослабить их. Ему лишь нужно было убедиться, что он не притронется к цветам тоже.

Несколько ловушек, похожих на те, что он видел для медведей, были замаскированы папоротниками, создавая ложные безопасные зоны, куда призраки могли бы приземлиться, пытаясь спастись от жжения солнечных орхидей.

Умные, жесткие и стратегически продуманные, совсем как Дрю.

Наарвийские войска действовали быстро и эффективно по ее приказу, ожидая от нее поддержки. Она давала им ее, никогда не колеблясь, никогда не проявляя слабости, и Талемир любил ее за это еще больше. Она была маяком надежды не только для него, но и для своего народа.

Словно почувствовав его взгляд, она подняла глаза от того места, где совещалась со своим отцом и Уайлдером. Ее взгляд встретился с его, и она кивнула.

Они были готовы.

Талемир проглотил комок в горле. Пришло его время внести свой вклад.

Он поднял руку в сторону Гаса, который ждал у незажженного костра. Мальчик махнул ему, прежде чем поднести факел к растопке, и огонь разгорелся. Мгновение спустя зажегся еще один костер, и еще, и еще, посылая цепочку сигнальных огней по всему побережью, вплоть до скалы логова.

Затем Талемир позволил тьме воцариться. Он выпустил когти, расправил крылья и запрокинул голову к кроваво-красному небу, открывая себя ониксовой силе, заключенной в нем. Нити магии струились из его когтей и груди. Он призвал мрак к жизни из глубин своего проклятого сердца и направил далеко на запад, туда, где ждали призраки. В тот же миг мужчина почувствовал, как к нему приковано внимание потустороннего мира, и понял, что их план сработал.

Они приближались.

– Приготовьтесь, наарвийцы, – крикнул он, и его голос эхом разнесся по равнинам.

Дрю и Уайлдер заняли свои места рядом с Талемиром. Тьма все еще окутывала его, но он повернулся лицом к войскам, к народу Наарвы, которого подвел Тизмарр, к людям, которых он был полон решимости не подвести снова.

– Я знаю, что я не тот, кого вы хотели бы видеть сражающимся на вашей стороне, – обратился он к ним, донося свои слова далеко за пределы их строя. – Знаю, что вы слишком долго жили в тени призраков, что вы доблестно, неустанно сражались с тьмой. Не могу обещать вам победных песен, но могу поклясться, что мы встретим тьму ответной тьмой, что мои тени – ваш щит, и я обрушу их на врага с тем же гневом, который вы чувствуете в своих венах, потому что я тоже его чувствую.