– И что потом? Нас могут спокойно убить, в то время как кучку полудухов могут спасти, а могут и не спасти? – спросил Баледор, прежде чем с извиняющимся видом посмотреть на Гаса.

Гас нахмурился, его крылья за спиной дернулись.

– Нет, – ответил Талемир. – Когда мы впервые вошли в логово, я почувствовал связь между ними… – Он произнес это медленно, как будто сам только-только начал складывать кусочки мозаики воедино. – Мне потребовалось время, чтобы до конца понять… Все духи связаны со жнецом, ведь были им созданы. Судя по этой связи, я подозреваю, что, если ты убьешь жнеца, ты убьешь и призраков, которых он породил.

У Дрю кровь застыла в жилах.

– Откуда нам знать, что, совершив что-то подобное, ты не умрешь? Не убьешь наших собственных людей? – заговорил Баледор снова, отстраняя руку Фендрана, когда тот попытался остановить его.

– Разве это важно? Это для общего блага. – Пожилой мужчина повернулся к Гасу. – Извини, парень, но, если бы ты был бы постарше, ты бы понял.

– Мне не нужно становиться старше.

Неприязнь Гаса была написана на его юном лице. Но, спрятав дрожащие руки за спину, он повернулся к Талемиру, широко раскрыв глаза при виде роста и крыльев воина.

– Делай, что должен, – мрачно сказал он.

Талемир одарил его доброй улыбкой.

– Это очень храбро с твоей стороны, Гас. Однако я верю, что такие люди, как ты и я, не пострадают, когда будет убит жнец.

– Почему так? – спросил Уайлдер.

– Потому что, хотя мы и принимаем тьму, мы, полудухи, изо всех сил цепляемся за свою человечность. В нас больше человеческого, чем в духах тени…

– Значит, ты в это веришь, – вмешалась Эдриенн.

Талемир кивнул.

– Верю.

– Но ведь это жеребьевка, – возразила Дрю, чувствуя, как паника сжимает ее сердце.

– С которой мы должны смириться.

Пальцы Талемира скользнули в ее ладонь, слегка сжав, прежде чем он отпустил их и вышел из палатки, чтобы найти свою седельную сумку.

– На нашей стороне есть кое-что еще.