Она снова открыла глаза. Похоже, они находились в переулке. Вокруг нависали мрачные здания, ограничивая обзор северного берега. Через реку прямо напротив возвышался ничем не примечательный небоскреб. Со слишком большим количеством этажей для тысяча девятьсот двадцать третьего года. Джоанне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять значение открывшегося вида.

– Мы вернулись в двадцать первый век? – медленно произнесла она. – Домой?

Но на последнем слове сердце невольно сжалось. Смутное беспокойство не отпускало ее с того момента, как она очнулась. Ощущения подсказывали: что-то было не так.

– Нет, – до ужаса невыразительным тоном подтвердил опасения Ник. Он стоял у выхода из переулка и теперь повернулся спиной к Джоанне, наблюдая за городом. Она почувствовала прилив страха. – Мы не дома.

Сердце забилось сильнее. С нарастающим трепетом она тоже направилась за здания и пораженно застыла при виде ошеломительного зрелища.

Под грозовым небом над рекой с западной стороны тянулся старый Лондонский мост. Его опоры укрощали водную гладь, разделяя на потоки, которые стремнинами проносились через арочные проемы. И в самом центре сооружения царило поместье Грейвов – красивое и кошмарное. Неправильное, словно диссонансная нота в песне.

С нарастающим ужасом Джоанна обвела взглядом линию горизонта. Собор Святого Павла теперь увенчивал не привычный купол, а острый, точно заточенная палка, шпиль. Архитектура превратилась в ту, которую удалось подсмотреть в разрывах: строения из черного кирпича напоминали викторианский стиль, но неуловимо отличались. Мрачный небоскреб, который Джоанна чуть ранее сочла ничем не примечательным, сейчас привлек ее внимание. Лучи солнца упали на стеклянный фасад, высвечивая витражный узор во всю стену. Крайне знакомый узор: морской змей, обвивавший кольцами корабль, – эмблема монстров.

– Нет, – помимо воли выдохнула Джоанна.

Теперь она замечала семейные гербы повсюду на домах: грифон, сгоревшее дерево. Гулявшие по пешеходной дорожке на противоположной стороне реки люди удивляли нарядами из разных эпох: твидовыми костюмами, средневековыми платьями, римскими туниками. Монстры были везде.

Джоанна повернула голову и наткнулась на взгляд темных – почти черных – глаз Ника.

– Это тот мир, который мы видели. Тот, который хотела создать Элеонора.

Мир, в котором правили монстры.

И который существовал только из-за Джоанны. Только потому, что Ник выбрал ее.

Она больше не могла ничего прочитать по его лицу, но могла догадаться, о чем он думал. Наверняка сожалел о своем решении спасти ее. Теперь, когда увидел собственными глазами, к чему оно привело…