«Он ришанин», – прошептал мне в ухо Винсент.

Я не могла рассказать ему, что хочу связать себя с Винсентом, стать его кориатой. Слишком провокационные подробности.

Но Райн, провались он, увидел у меня на лице всю суть моего ответа раньше, чем я сказала хоть слово.

– Да, – сказал он. – Попросишь.

Прозвучало так, будто он почему-то огорчен, и мне это не понравилось.

– Почему мне не попросить ее сделать меня другой? – резко возразила я. – Ты себе хоть представляешь, насколько утомительно так жить? Я ничего не могу изменить, я ничем не могу быть, я всегда останусь объектом охоты. – Я сжала зубы на этих словах и замотала головой. – Нет. Я так не могу. Такой, как сейчас.

– Не можешь?

Мне пришлось заставить себя встретиться глазами с Райном. В глубине души я думала, что он надо мной насмехается. Но в его взгляде не было ничего притворного, поддельного. Только печаль.

В прошлом испытании он смотрел на меня так, словно я все могу. Словно я сильнее самой Ниаксии и способна вызывать благоговение не хуже ее. Никто на меня так раньше не смотрел.

И даже сейчас оттенок этого взгляда еще остался.

– Орайя, не бросайся своей человеческой сущностью, – сказал он. – Когда она исчезнет – тебе будет ее не хватать.

И пусть мои глаза плохо видели в темноте по сравнению с его глазами, но было недостаточно темно, чтобы спрятать пробежавшую по его лицу боль – он постарался сделать вид, что ничего не произошло.

– Есть такие составляющие тебя, которые никогда не исчезнут, – тихо сказала я.

– Иногда я в этом не уверен.

– Думаешь, я не вижу, как ты стараешься удержать свою человеческую натуру? Райн, ты больше человек, чем я. Ты сохранил ее целиком, из-за нее ты ценишь в этом мире такое, до чего никому другому здесь дела нет. Ты сохранил сострадание. Не важно, что в тебе теперь течет черная кровь. Это тебя не изменило.

Странно было делать такой грубый комплимент. Он был до неловкости откровенен. Но я его произнесла, потому что знала: Райну необходимо его услышать.

И еще… я произнесла его потому, что это была правда.

Райн сидел совершенно неподвижно и тихо. Потом очень медленно поднял взгляд.

Когда он посмотрел на меня как на богиню, я подумала, что никогда не буду чувствовать себя сильнее, чем в то мгновение.

Я ошибалась.