Почему-то мои мысли обратились к Ниаксии. Каково ей было пробиваться через мертвые земли, в полном одиночестве, отчаянно желая спасти мужа? Мне вдруг отчетливо представилось, как страшно, наверное, быть вдалеке от того, кто тебе дорог, – и чувствовать себя абсолютно бессильной его защитить.

Пятьдесят пять секунд.

Хватит. Иду.

Я глубоко вдохнула и задержала дыхание. Как будто это поможет.

Я побежала…

…и что-то меня отбросило. Я готова была драться, но низкий смех и руки, уже так знакомо схватившие меня за плечи, не дали моему мечу ринуться в бой. Райн оттащил меня от дыма, а в уголках глаз у него морщинками собралась улыбка. Его крылья были расправлены и блестели на фоне темноты всеми оттенками ночи, как мазки краски.

– Ты шла меня спасать?

– Во второй раз, – буркнула я и убрала мечи в ножны.

– Я тронут. Но это ни к чему. Смотри.

Он отпустил меня, схватил ткань, которая была у него зажата в другой руке, и развернул ее. Она была темно-серебряной – любимый цвет Дома Тени – и казалась легкой, как воздух. Она мерцала и переливалась, будто лунный свет.

– Аватрианский шелк, – сказал Райн. – Как я и думал. Одно из самых изящных творений тенерожденных. Кажется непрочным, но задерживает вообще все – и не прорежешь.

Мне вспомнилось тело тенерожденного, разрубленное почти пополам. Райну вчера ночью этот шелк не помешал.

– Почему они всю одежду из него не делают?

– Дорогой и очень трудный в обработке. Его обычно используют для простых вещей.

Райн накинул плащ на плечи, поднял капюшон. Казалось, его тело покрыто расплавленной сталью. Даже испачканный и раненый, Райн был великолепен. Ужасный и монументальный.

– А этого хватит? – спросила я.

Он пожал плечами, отчего шелковистая ткань пошла рябью:

– Будем надеяться.

– Внушает уверенность.

– Ну хорошо, глупая была идея. Давай лучше прятаться за камнем.