Матерь свидетельница, я наслаждалась, наблюдая за ним.

Мне вспомнилось, как однажды мы такие же принаряженные сбежали со скучного торжества, чтобы угоститься пивом на крыше трущобного дома. Тогда я подумывала убить Райна, но поняла, что не смогу… тот момент стал одним из самых пугающих в моей жизни.

И тут же я почувствовала, как много Райн значит для меня сейчас.

– Принцесса, о чем задумалась? По лицу вижу, – взглянув на меня, сказал он.

Я смотрела в пивную кружку, где на темной пенистой поверхности отражались звезды.

Не ответив на его вопрос, я задала свой:

– Ты когда-нибудь испытывал страх?

Задать такой вопрос… это шло вразрез с моим многолетним обучением, поскольку обнажало внутреннюю слабость. А ведь меня учили не показывать слабость никому. Даже сейчас. Даже с Райном, моим мужем, моим кориатом, чье сердце в буквальном смысле было связано с моим.

Что же со мной творится?

Засмейся Райн в ответ, я бы его не упрекнула. Но он и не думал смеяться. Его взгляд был сосредоточенным, лицо – серьезным.

– Страх испытывают все.

– Это ощущается как…

Я силилась подобрать нужное слово и не могла.

Я потеряла всех, кого любила в прошлом. Но даже при их жизни любовь к ним была пронизана душевной болью и омрачена множеством сложностей. Моя любовь к Винсенту переплеталась с его враньем и вечным недовольством, которое тоже оказалось лживым. Любовь к Илане пряталась в тенях и резких словах. А любви к матери меня навсегда лишили в раннем детстве.

Любовь к Райну… ужасала меня своей легкостью.

Я боялась, что ее могут у меня грубо отнять.

Боялась, что сама ее разрушу ошибочными мыслями.

– Это ощущается как будто ты в ловушке, – прошептала я.

– Счастье похоже на ловушку, – развил он мою мысль.

Я промолчала, хотя он был прав. Я стыдилась в этом признаться.