Я улыбнулась. Выходит, все правильно Камила поняла – кто-то очень ждал кулинарного подарка. Инчиро принюхался и зыркнул в сторону коридора. На кухне он, похоже, еще не был.

– Арина? У нас нечто вкусное, а то в ресторан я еще не заходил?

Я продолжала рассматривать картину. Она определенно мне нравилась.

– Может, ее куда-нибудь повесить? – протянула я задумчиво. – В коридор, например…

– Чтобы все пялились на мою жену?! – О голоде кто-то мгновенно забыл. – Ни за что! Она останется здесь!

– Не-а, – покачав головой, цокнула я. – Можно в спальню. И от посторонних глаз подальше, и мне на радость. Я никогда себе даже на фотографиях не нравилась. Ни одной рамке в квартире. А тут такое… Все же ты меня слегка приукрасил…

– Приуменьшил, – пробормотал он и потянулся, чтобы забрать у меня полотно. – Про спальню подумаю. Но не дальше той комнаты.

– Вредный демон, – фыркнув, отдала я ему картину и пошла дальше изучать содержимое его студии. – А меня здесь больше нет?

Инчиро тяжело вздохнул, приставил мой портрет к стеночке и тоскливо покосился в сторону кухни.

– А на ужин что? Арина?

– Картошка, – ответила я, не задумываясь. – А что еще есть завершенное? Почему ты так много картин бросаешь недописанными? Инчиро!

– Да кому они интересны?

Он растерянно развел руками.

– Мне! Тебе! Разве это мало?

Убрав очередную раму, я снова натолкнулась на свое изображение. Смешной набросок, где я сижу в кресле вразвалочку и с важным, даже каким-то диктаторским видом, перебираю документы. Строгая белая блузка, черная юбка. Нога на ногу и мои любимые красные туфли. Такая вся из себя мадам! Куда бы деваться!

– Это шедевр! – Мой веселый смех прокатился по комнате. – Ты должен ее дописать. Вот здесь я себя точно узнаю! И в приемную ее, чтобы все сразу видели, какая я властная и важная. Вот!

– Ну не знаю, – приподнял Инчиро бровь. – Ты мне здесь кажешься невероятно красивой и недоступной.

Он подошел ко мне и мельком взглянул на изображение.

– Это почему?

Я задумчиво всмотрелась в набросок.