Деклан не забыл о ступенях, на что я зря надеялся. Он поднялся по ним. Деревянная щепка по-прежнему торчала из его бедра. Наша кровь смешивалась на полу, а мы продолжали оборачиваться и наносить удары, уворачиваться и блокировать удары – так Земля вертится вокруг Солнца. Наконец я перешел в атаку, нанеся противнику укол в плечо.

Он заревел, и я опять перешел в оборону, защищаясь от его быстрых ударов. «В этом мире не место нам обоим, – подумал я. – Я не смогу жить в стране, где процветают люди вроде Деклана».

«Или я, или он» – эта клятва держала меня, помогала двигаться, отражать удары до тех пор, пока не наступил момент, которого я ждал.

Наконец Деклан оступился, в его обороне возникла небольшая прореха, и он утратил бдительность.

А я этим воспользовался.

Мой меч вошел в грудь принца. Треснула кость, клинок разрезал сердце, и Деклан закричал. Его меч скользнул по моему нагруднику и выпал из его пальцев.

Но я еще не закончил. Я подумал о матери, о серебре ее волос, о смехе, который должен был отражаться в ее глазах. Подумал о сестре, о землях, которые она могла унаследовать, об улыбках, которые я должен был разделять с нею. И подумал о Бриенне – другой половине моей души. Бриенна.

Я схватил Деклана за рубашку и швырнул на балконную дверь. Стекло разлетелось на сотни радужных осколков, разбитых звезд, мечтаний и жизней, которых никогда не будет из-за этого человека и его семьи.

Деклан упал на спину и лежал в темноте, покрытый осколками стекла и кровью и натужно сипя.

Я стоял над ним, глядя, как угасает его жизнь, пока в безжалостных глазах принца не остался лишь слабый блеск. Он поморщился и попытался заговорить, но кровь запузырилась на его зубах.

Тогда я нарушил молчание, заглушая его голос. Я присел перед ним на корточки и провозгласил:

– Да падет Дом Ланнонов. Они больше не страшны. На самом деле они никогда и не были грозными. Трусы, которые обратятся в прах и будут заклеймены. А дети Деклана Ланнона станут Морганами. Ланнон больше никогда не будет Ланноном. Твои потомки станут теми, кого старый Гилрой так старался истребить, и потерпел неудачу, потому что свет всегда пересилит тьму.

Деклан попытался что-то сказать, похожее на «спроси ее», но слова застряли у него горле.

Так он и умер, с мечом в сердце, устремив взор на меня, с недосказанными словами на устах.

Я медленно поднялся. Рана в боку болела, осколки стекла впились в колени. Все мышцы ныли. Я вернулся в комнату.

Я чувствовал, что сейчас упаду, возбуждение покинуло меня, оставив догорающие угли.

– Лорд Эодан!

Я поднял голову. Среди разбросанной посуды и остатков прерванного ужина стоял Эван.