Но голос его дрогнул, и Айрис забеспокоилась.

– Сядь, – сказала она. – Я приготовлю тебе ужин.

К ее облегчению, Форест послушался. Он расположился поближе к костру и сгорбился, словно хотел удержать боль.

Айрис открыла банку с фасолью и нашла в сумке кусок сыра. Сразу вспомнилась Марисоль, и в глазах защипало, когда она предложила еду брату.

– Вот. Ешь, Форест.

Брат взял у нее еду. Жесты его были скованными, как будто боль в груди сильно мучила. Взгляд девушки скользнул по его шее в расстегнутом воротнике. Там блеснуло что-то золотое.

Айрис замерла, пристально рассматривая цепочку, блестящую в свете костра.

Это был мамин медальон. Тот, что Айрис носила после ее смерти.

– Форест? – выдохнула она. – Где ты это нашел?

Девушка протянула руку, чтобы прикоснуться к дразнящему золоту, но Форест отпрянул и побледнел.

Он смотрел на Айрис, не говоря ни слова.

Она потеряла медальон в окопах, когда взрыв гранаты отбросил ее на землю.

Она потеряла медальон в окопах. Значит, Форест был там. Он нашел украшение после того, как она уехала, и эта правда развернулась перед ней, ударила под ребра холодно и жестоко.

Айрис встретилась с братом взглядом; его глаза лихорадочно блестели…

Наконец она поняла, почему Форест так не хотел попадаться на глаза армии Энвы, поняла причину его постоянного беспокойство. Поняла, почему он украл комбинезон Романа. Почему бежал. Почему никогда не писал ей.

Он сражался за Дакра.

– Форест, – прошептала она. – Почему? Почему Дакр?

Он вскочил на ноги, дрожа. Айрис осталась стоять на коленях, недоверчиво глядя на него.

– Ты не понимаешь, Айрис.