— Нам не о чем говорить, придурок!

— Разве? — В глазах Стаса замерцало пламя свечи. — Почему ты избегаешь меня?

— В жизни не слышала более идиотского вопроса.

— Из-за того случая в ресторане? Так я не собирался с тобой ничего делать. Этот спектакль был для Андриана. Сколько можно извиняться?

— Во-первых, я не реквизит для театральных сценок, а во-вторых — ты лжешь. Собирался.

Стас хмыкнул.

— Но не сделал же.

Он многозначительно вздернул брови. Затем сел на корточки и сложил руки перед самым лицом Марлин, сверкая в полутьме ярко-синими радужками.

Взгляд черной пантеры на ночной охоте.

— Что ты хочешь, Стас?

— Андриана здесь нет. Хочу знать, что ты думаешь обо мне на самом деле.

— Ты хоть сам себя слышишь? Привет, Марлин! Я хотел тебя изнасиловать и накачал наркотиками, а сейчас вломился в твой дом. Скажи, как ты ко мне относишься?

— На твоем лице лишь…

— Презрение? — засмеялась Марлин.

— Я хорошо знаком с чертами презрения. Право, в мою сторону таких гримас достаточно. Но... у тебя она искусственная.

— Неужели?

— Под видом презрения ты скрываешь нечто другое. Скажи, Мэри... если бы ты не была с Андрианом, — Стас запнулся, вдумываясь в вопрос, и продолжил: — Ты бы захотела быть со мной?

— Нет, — фыркнула Марлин, отворачиваясь. Однако почувствовала, как внутри что-то мерзко сжалось. — Прошу, уходи. Или выйди и дай мне одеться.

Стас вздохнул, взял с сушилки полотенце и бросил в Марлин. Она недоуменно выпучила глаза.

— Ты издеваешься?