– Он уже сделает выбор, заключит соглашения и контракты.

– Некоторые семьи получат прибыль…

– А другие останутся в стороне! – Калларино энергично кивал.

– Наш чистенький друг запачкается, – сказал отец. – А человека с грязными щеками трудно любить.

– Он определенно рассердит других своим выбором. Он запачкается… – Нахмурившись, калларино взял паузу. – Я думаю, это должна быть чистка гавани, а не монастырь.

– Гавань не столь символична, – возразил отец.

– Не столь, – согласился калларино, – однако многие нобили зависят от беспрепятственной торговли в порту. И на гильдиях это тоже отразится. Придется уравновесить больше интересов. Нажить больше врагов.

Отец сдвинул брови, размышляя.

– Ай. Это также затронет крупных торговцев.

Калларино жадно подался вперед:

– И портовых грузчиков. И иностранные суда. И островных рыбаков. И вианомо из порта. Список бесконечен.

Отец пригладил бороду:

– Ай. Вы правы, гавань затянет ди Балкоси в более широкую сеть. – Он хлопнул по столу. – Вы совершенно правы!

Так оно и шло. Они пили чай, ели сыр и строили махинации, и наконец калларино отбыл с теплым плащом и еще более теплым выражением лица.

Когда он ушел, Мерио сказал отцу:

– Вы предложили отличную идею – поставить Балкоси распоряжаться гаванью.

– Действительно, – согласился отец. – Монастырь обернулся бы катастрофой. Гарагаццо был бы недоволен.

Я в замешательстве переводил взгляд с одного на другого.

– Но ведь это калларино предложил гавань, – возразил я. – А ты предложил монастырь.

– Да?