– Я сам это слышал.

Отец и Мерио обменялись понимающими взглядами.

– Неужели?

Я смотрел то на отца, то на Мерио, смущенный, пытаясь понять, почему они улыбаются.

– Ты предложил монастырь, – вновь сказал я. – Не гавань. Я слышал.

– Давико, – произнес Мерио, кладя руку мне на плечо, – вы должны не только слушать то, что говорит человек, но также думать, почему он это говорит. Ваш отец похож на глупца?

Отец посмотрел на Мерио, насмешливо вскинув бровь.

– Нет, – сказал я. – Конечно нет.

– Верно. Он не глупец. И все же монастырь был плохой идеей. Если бы строительство пошло прахом, это лишило бы вашего отца важного союзника, Гарагаццо, нашего верховного каноника. Так зачем вашему отцу предлагать столь ужасную идею?

Я смотрел на Мерио, совершенно растерявшись.

– Калларино похож на человека, который любит подчиняться приказам? – спросил Мерио.

– Най. – Я потряс головой. – Он любит отдавать приказы.

– А значит?..

Постепенно до меня дошло.

– Ты предложил калларино плохую идею, чтобы у него была возможность придумать что-то получше. Чтобы он решил, что это его идея, и был рад. Ты заставил его поверить, что он сам ее придумал.

Отец откинулся назад с гордой улыбкой:

– Видите, Мерио? Он учится.

– Он ди Регулаи, – ответил Мерио. – Это у него в крови.

Оба выглядели довольными, и я сделал вид, что тоже доволен.

Но на самом деле случившееся меня встревожило. Я испугался гнева калларино. Он ворвался в отцовскую библиотеку, опасный и ужасный, и я хотел только одного: спрятаться под столом вместе с Ленивкой. Однако мой отец ничуть не испугался. Манипулирование людьми было для него простой игрой, требовавшей не больше усилий, чем у ребенка – катить мяч куда заблагорассудится. Одного взгляда на калларино мне было достаточно, чтобы захотелось сбежать от его ярости; отец же увидел возможность изменить городскую политику по своему желанию.