«Так, значит, эта земля хорошая? – спросил отец. – Мерио говорит, что этот виноград хорош, потому что лозы мудры и земля баюкает их, как мать своего первенца, но, – тут отец пожал плечами, – он из Парди».

«Глаза Скуро! – Балкоси со смехом сделал охранительный жест. – Пардийцы должны заниматься овцами, а не виноградом! – Он стал серьезным. – Но в данном случае ваш человек прав: это очень хорошая земля. Лучшая в окрестностях Наволы, а может, и на всем Крючке. Я часто смотрел на эти холмы, на эти старые виноградники и размышлял о том, как бы они расцвели, если бы о них заботились должным образом. – Он пожал плечами. – Однако Комецци не станут их продавать».

«Это старинный род, – заметил отец. – Торговые заботы ниже их достоинства».

«И упрямый, – согласился Балкоси. – Но вряд ли вы позвали меня сюда, чтобы обсуждать виноград».

«Не только виноград. – Отец поднял изогнутый нож и отрезал длинный стелющийся побег. – Я думал о том, что вы недавно сказали в Каллендре, насчет важности того, чтобы городскими делами управляли люди без личной заинтересованности. Насчет значимости номо нобили ансенс».

«А. – Балкоси смерил его взглядом. – Говорят, Девоначи ди Регулаи никогда не посещает Каллендру, но имеет глаза и уши повсюду».

«Чи. Вианомо болтают всякое. Я не люблю политику, это грязное и неприятное дело. Но иногда до меня доходят разговоры. – Отец продолжал обрезку, избавляясь от прошлогоднего подроста, убирая его до рукавов. – Я слышу разговоры о том и о сем, и меня обнадеживает, что старинные семейства тоже тревожатся о Наволе. – Он срезал еще одну стрелку и спросил виноградаря: – Я правильно делаю?»

«Совершенно правильно, господин».

«Най, най. Не зовите меня господином. – Отец мотнул головой в сторону ди Балкоси. – Наш гость благородный, я – нет. Вы знаете, что род ди Балкоси восходит к истокам Торре-Амо?»

«Я этого не знал, господин».

«Чи. Не нужно формальностей. Я родом с улицы, не из башни. Истинное благородство нельзя купить за нависоли, его дает хорошая кровь и хорошие брачные союзы, и нужны поколения, чтобы придать ему окончательную форму. Совсем как с лучшими винами. Благородство не может возникнуть за одну ночь».

«Наше имя старое», – согласился ди Балкоси.

«И по праву гордое».

Отец отложил изогнутый нож и встряхнул руками.

«Ай. Это тяжелая работа. У меня уже болят руки. Как говорится, для честных людей – честный труд, но не легкий. – Он посмотрел на Балкоси и вновь поднял нож. – Суть в том, что я хотел встретиться с вами, узнать ваш характер. Понять, честный ли вы человек. Я рад, что вы так сильно печетесь о Наволе, потому что нам нужны такие люди. Уважаемые люди, которых заботит не личная власть, а благо всего города».