Когда бы я ни оказывался в отцовской библиотеке, глаз словно следил за мной. Жадно следил всякий раз, когда я входил. Он наводил жуть – но, буду честен перед Амо, он и манил меня.

Когда отца не было, когда он уезжал на очередную встречу с должниками нашей обширной торговой империи, я прокрадывался в библиотеку и смотрел на глаз: на матовый блеск поверхности, на заключенную в кошачьей радужке пламенную ярость. Размером с мою голову, он с бешенством взирал на наши мелкие человеческие дела. На то, как мы покупаем и продаем тюки шерсти чампы и мешки пшеницы.

Он меня пугал.

И притягивал.

И однажды я коснулся его.

Глава 2

Глава 2

Быть может, следует рассказать поподробнее о моем отце и его сфере деятельности. Кем были мы, носившие архиномо Регулаи? Кем были мы, что отец мог позволить себе приобретение такого артефакта?

Имя Регулаи очень старое, оно появилось еще до Амо и со временем стяжало славу. Мои предки видели огромную волну, смывшую тысячи людей, когда Лазурный океан обрушил на нас свой гнев; было это еще в старой империи. Мы пережили чуму Скуро, когда она обрушилась на наши земли, оставив за собой горы трупов, покрытых черными пустулами. Подобно многим наволанцам, мы бежали в горы, когда великая столица Торре-Амо не устояла перед хурами, и Амонская империя разбилась вдребезги, и мелкие герцоги, жрецы и головорезы провозгласили себя правителями, и войны за славу и земли охватили весь Лазурный полуостров.

И подобно многим, когда войны кончились, мы вернулись на берег моря, в нашу возлюбленную Наволу.

Вначале Регулаи были простыми торговцами шерстью: покупали ее у крестьян и пастухов горной Ромильи, а потом везли из диких мест к цивилизации и продавали наволанской гильдии ткачей. Затем они освоили искусство счета и письма. Постепенно наши предки стали скорее горожанами, чем сельскими жителями. Мы обосновались на Виа-Лана, Шерстяной улице, спереди стука ткацких станков, запаха красок для ткани и вечной болтовни мерканта[2] торговавшихся с ткачами. Мы посылали доверенных людей за шерстью, а сами учились писать и скреплять контракты, используя свое имя в качестве гарантии. Мы давали небольшие ссуды другим торговцам, страховали их от бандитов и диких тварей – и постепенно наш дом обрел репутацию и известность.

Однако городскими архиномо нас сделал мой прадед.

– Дейамо ди Регулаи чрезвычайно оскорбился бы, услышав ваши жалобы, что работа скривери[3] скучна, – сказал отцовский нумерари[4] Мерио.

Тогда я был весьма юн, не старше восьми-девяти лет в свете Амо, и уроки письма наводили на меня тоску. Я отчаянно желал оказаться на залитой солнцем улице вместе с Ленивкой, моим новым щенком, у которого были шелковистые толстые лапы и похожий на плетку виляющий хвост. Вместо этого я был вынужден сидеть в полумраке нашего банковского скриптория рядом с Мерио, окруженный скривери, нумерари и абакасси[5] которые скрипели перьями и щелкали счётами. При виде моего почерка Мерио цокнул языком.