Я миновал городские ворота и оказался среди зеленых полей. Кривые улицы Наволы остались позади.
В Мераи говорят, что наволанцы изворотливы, как косы в волосах наших женщин, и я не могу с этим спорить. Но Аган Хан сказал: когда мы находим то, чего желаем, наши сердца летят стремительно и прямо. Я бы еще добавил, что наши обязательства крепки, как льды Чьелофриго, и столь же холодны.
Я пришпорил Авалонию, и она показала мне, на что способна. Впереди ждала Ромилья, а позади, на столе моего отца, лежало послание для калларино.
Пища для размышлений.
Борсини, жаль, что не могу сказать этого лично, но, как ты легко догадываешься, у меня мало времени. Я сижу здесь, за столом моего отца, в кресле, которое ты согревал для меня последние годы, и думаю, что зря ты не перерезал мне горло, пока была такая возможность. Но, как говорят, жадность ослепляет. Странно, что именно я, лишившийся глаз, могу отчетливо это видеть, а ты, сохранивший оба глаза, не можешь. Уверен, в этом кроется какая-то шутка. Быть может, Филиппо сочинит ее для тебя. А пока грей это кресло. Мне нравится знать, где можно тебя найти. Давико ди Регулаи да Навола
Благодарности
Благодарности
«Навола» не появилась бы на свет без помощи многих людей. В первую очередь я хочу сказать спасибо (а также принести извинения) Джонатану Стрэну, когда-то попросившему меня написать рассказ про драконов. Я так этого и не сделал, потому что короткий рассказ стал длинным, превратился в роман, превратился… сами видите во что. Но без его просьбы я бы не открыл этот яркий мир и не провалился бы в него так глубоко.