– Зачем Сирулину понадобилось собирать все Сущности? И будет ли каждая обладать своим… гм, носителем?

– Я не могу ответить.

– Но…

– Я сказал тебе все, что мог сказать непосвященному. – Лорд-старейшина указал на дверь. – Но будь уверена, всем управляет Topo, a не эти богохульники из Сирулина.

Халли пожевала губу. Она хотела спросить что-то еще, но взгляд ялва говорил о том, что он начинает терять терпение.

– Спасибо за доверие.

Лорд-старейшина склонил голову.

– А теперь иди, проведай своего товарища и отдохни. Скоро мы снова поговорим.

Халли кивнула и поспешила из комнаты. Она попытается обдумать всю полученную информацию позже, может, когда они вернутся домой, если не сумеет вновь попасть в библиотеку ялвов. После молчаливой прогулки по коридорам она наконец добралась до гостевых покоев, в которые поселили ее, Кейса и Зика.

О, Зик…

Халли смахнула слезы. Не время. Еще не время.

С тяжелым сердцем она вошла в общую комнату. Бросила короткий взгляд на еду на столе и отвернулась. Наверное, кто-то оставил ее для Кейса, когда тот проснется. От одной мысли о еде Халли затошнило. К тому же у нее болела челюсть от удара Бена, который она получила перед тем, как он провалился во Врата.

Святые луны и небеса, этот день был…

Она дошла до комнаты, которую делили братья, и слегка приоткрыла дверь. Мягкий свет Первой Луны, проникающий через маленькое окно, омывал кудри Кейса. Он спал, но в кои-то веки не храпел. Время от времени они с Эббой слышали его из своей каюты на «Юдоре Джейд».

Стараясь не потревожить его, она распахнула дверь до конца. Когда он не проснулся, Халли взяла один из деревянных стульев из общей комнаты и водрузила его рядом с кроватью Кейса. Дверь оставила открытой для света и ради сохранения приличий и села.

Его дыхание было легким дуновением ветерка, локоны шелестели при каждом выдохе. Кейс потерял брата и сам едва не погиб, но сон на время забрал у него эти болезненные воспоминания. Кто-то вымыл ему лицо и одел его в новую рубашку. Глубоко вздохнув, Халли накрыла его руку своей.

По ее щеке скатилась одинокая слеза.

– Прости, что не послушала тебя, но я рада, что вернулась.

Халли не знала, сколько просидела так, глядя на него, но не думала, что он будет возражать, если она положит голову на край кровати. Только на мгновение.

Только на мгновение.