– Вот именно, – согласился Аверин. – Понимаешь, Кузя, я сыщик. А на должности главы нужен хороший политик и администратор. Мои же попытки что-то организовать… ты сам видел, что все и всегда шло наперекосяк.

– Но в итоге все заканчивалось хорошо! Мы побеждали!

– Потому что нам везло и у меня хорошие помощники и друзья. Некомпетентный человек во главе такой организации, как Управление, – это еще хуже, чем нечистый на руку.

Кузя хитро прищурился и посмотрел из-под челки:

– Гермес Аркадьевич, так мы же останемся с вами. И я, и Владимир, и Анонимус, и колдун Сергей. Только тетенька императрица в столицу уедет. Но мы ей звонить будем, если понадобится совет. Ну или вместо нее Любаву в команду возьмем, она тоже умная и чародейка.

Аверин покачал головой:

– Нравится мне, Кузя, как ты вопросы решаешь. И я думаю об этом, не торопи.

Он допил чай и направился в ванную. Пора было готовиться ко сну.

Ночью мучительно захотелось пить. Аверин сел на кровати и уже собрался встать, чтобы сходить на кухню за водой, но внезапно почувствовал приступ тошноты, будто накануне перебрал лишнего. Голова закружилась, и колдун чуть было не упал на кровать, но усилием воли все же заставил себя подняться.

Тошнота отступила, но ее сменила пульсирующая головная боль, а жажда только усилилась.

Он что, отравился?

Надо дойти до кухни. Аверин встал, нащупал ногами тапки и направился к выходу из спальни.

Каждый шаг давался с таким трудом, словно на ногах у него были надеты свинцовые башмаки. А воздух стал густым, как кисель, и сопротивлялся не только движениям – усилие приходилось делать, чтобы просто его вдохнуть.

Аверин остановился у стены, оперся на нее спиной и ощупал грудь. Сердце вроде билось ровно и не болело. Значит, не инфаркт. Может, у него инсульт? Надо позвать Кузю. Что бы это ни было – неплохо бы вызвать врача. Он открыл рот, но не смог издать ни одного звука. С трудом подняв руку, он коснулся лица – кожа была покрыта липким холодным потом.

Где же Кузя? Он ведь должен уже почувствовать, что хозяину плохо.

Аверин с трудом отлепился от стены и открыл дверь. Еще несколько тяжелых шагов – и он в гостиной. Надо дойти до телефона. Голова взрывалась болью. В висках пульсировало, он чувствовал, как его бросает то в холод, то в жар.

Нет, сначала воды. Чтобы стало чуточку полегче.

Он повернул к кухне, но вдруг понял, что двери нет – на ее месте виднеется гладкая ровная стена.

Аверин остановился, сжал пальцами виски и часто заморгал. А потом зажмурился изо всех сил. А когда открыл глаза – дверь появилась на привычном месте.