– Ты попросил остаться с тобой.

– Верно.

– И сказал, что я тебе нравлюсь.

Дунфан Цинцан сделал паузу и поглядел на большой винный чан, стараясь не смотреть в глаза Ланьхуа.

– Это твои домыслы.

Орхидея прикусила губу и уставилась на Повелителя демонов, затем снова дернула его за рукав, пытаясь подняться с пола, но не удержалась на ногах и упала мужчине на грудь. Прежде чем тот успел отстраниться, девушка выпрямилась, опершись на него, и разразилась гневной тирадой:

– Почему ты такой плохой? Как можно лгать в подобных вещах?!

– Темнейший не лгал, а утаивал…

Повелитель демонов не договорил, потому что Орхидея вконец разозлилась и укусила его. Впилась зубами прямо в обнаженную ключицу. Глаза Дунфан Цинцана сузились, но он не сопротивлялся. Зубы Ланьхуа не были острыми, а после вина девушка ослабла и лишилась сил. Ее укус скорее напоминал поцелуй или облизывание. Вместо боли Дунфан Цинцан почувствовал зуд и легкое жжение, после чего тепло медленно, но неумолимо устремилось к его сердцу. Противостоять этому было труднее, чем самой мощной атаке.

Орхидея не знала, что чувствует Дунфан Цинцан. Она кусала его ключицу, как кролик, который щиплет траву или точит зубы. Она чувствовала, что исчерпала последние силы.

Наконец в ее ухе раздался тихий голос:

– Ты хочешь соблазнить Темнейшего, цветочная демоница?

В голосе слышалась непривычная хрипотца.

– Ты негодяй! – разомкнула губы Орхидея. – Большой негодяй!

Нежное дыхание обдало его шею ароматом вина. Дунфан Цинцан посмотрел вниз. Глаза девушки были затуманены вином, а цвет губ в полумраке при тусклом свете свечи выглядел манящим, как никогда прежде. Повелитель демонов увидел в черных глазах свое отражение и почувствовал, что его взгляд смягчается.

– Обманщик… – сказала Ланьхуа. – Ты даже не представляешь, как я была счастлива, услышав твои слова. Непростительно счастлива…

Свет в глазах Дунфан Цинцана померк, Орхидея прильнула к его губам и прошептала:

– Но ты мне солгал.

Блестящие девичьи слезы, не успевшие остыть, падали на губы, слившиеся, словно в поцелуе, и стекали в рот. Влага была соленой и терпкой. Вкус оказался так неприятен, что Дунфан Цинцан нахмурился.

– Как ты мог…