Уильяма охватила тоска по своей подруге. Но тут раздался беспокойный стук в дубовую дверь. Дверь открылась, и на пороге появился тяжело дышащий старый управитель Него — он снова хватался за сердце.

Едва отдышавшись, он поклонился.

— Господин… господин… прибыл… ох… прибыл. Прибыл Бруно из Спрятанного поселения на Волчьем озере!

Вмиг Филипп сделался серьезным. Подскочив с кушетки, он торопливо пошел прочь, но на пороге остановился, обернулся к гостю, который сидел с пером в руке и чесал им длинный нос.

— Пойдем со мной, — произнес он. — Познакомишься с другими демонами Солрага.

Позабыв об ответах, взволнованный Уилл побежал за своим господином, поправляя на ходу черное котарди, смятое от долгого сидения.

* * *

На первом этаже замка, в его правом крыле, располагался огромный зал, в котором граф принимал посетителей. Там он присаживался в кресло из дуба, подлокотники и спинку которого украшала резьба в виде воронов, и выслушивал прошения, разрешал споры, выносил приговоры. Сейчас перед пустым креслом стоял весьма высокий проситель, лет пятидесяти, с брюшком, но широкий в плечах. Одет он был в шерстяные штаны, кожаные сапоги и серую плотную рубаху, поверх которой ощерился старым мехом жилет. В руках он держал поношенный плащ, пестреющий множеством шкурных заплаток.

Неторопливым шагом Филипп прошел мимо него, также не спеша уселся в кресло, устроившись поудобнее, и сложил сцепленные пальцы на коленях. В ожидании он посмотрел на гостя, которого управитель представил как Бруно из Спрятанного поселения.

В зале воцарилось молчание.

Бруно обменялся взглядами с двумя своими спутниками, стоявшими позади, такими же рослыми и плечистыми. Затем он шумно втянул воздух, поглядел на старого управителя, потом на Уильяма, задержав на нем взор дольше положенного. Теперь и до чуткого носа Уильяма донеслись запахи, исходившие от трех прибывших, и неожиданно для себя он поморщился. Пахло сильно, резко — будто прибывшие только что вышли из псарни, где провели день. Все это раздражало нос, и он, сдерживаясь, чтобы не чихнуть, принялся как можно незаметнее чесаться. То же происходило с Него, обоняние которого хоть и ухудшилось с годами, но все же было достаточным, чтобы ощутить этот смрад. Однако тот сдерживаться не стал — чихнул, а потом и вовсе брезгливо помахал рукой перед своим лицом.

Внешне Бруно и его спутники походили на людей: они скалились, не стеснялись обнажать белоснежные зубы, которые ничем не отличались от человеческих. Но пахли они по-звериному, дико. И Уильям буквально пожирал их глазами, силясь разгадать природу их естества.