Филипп вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.

— Базил, твой дед очень плох. Боюсь, вместо отведенных десяти лет ему осталось жить куда меньше. Сердце его уже не выдерживает волнений, и он может не застать даже грядущую зиму. Твой отец избрал иное поприще — и я не могу выслать его из королевского двора Крелиоса, где он с твоей матерью представляет наше графство. Так что с этого дня на тебя возлагается должность и ответственность управителя замка Брасо-Дэнто.

Руки Базила затряслись, а сам он как-то резко осунулся.

— Это… великая честь для меня, господин, — промямлил он. — Правда, я не уверен, что готов.

— Ни один управитель никогда не бывает готов к этой должности. Управление основывается прежде всего на опыте, который предстоит получить путем проб и ошибок, — ответил граф и вздохнул. — И пускай Него тоже утверждает, что тебе этим заниматься рано, я уверен, что ты справишься. Завтра вечером я отбываю из замка. Распорядись, чтобы у меня и моего сына были подготовлены походные костюмы, вьюки, выдели слуг.

— Исполню, господин!

— Если чего-то не знаешь или в чем-то сомневаешься — советуйся с Него.

И граф исчез так же быстро, как и появился, — в своей обычной манере. Оставшись один, перепуганный Базил заметался из угла в угол, пока не вспомнил указания графа и не выскочил из комнаты, чтобы попытаться достучаться в комнату к Эметте. Той, как обычно, не оказалось на месте, и тогда, семеня подобно своему деду, Базил побежал исполнять приказы сам, совершенно позабыв о том, что теперь это не в его компетенции.

* * *

На следующий день

Ближе к вечеру, когда солнце уже начало закатываться за гору, в бордовой гостиной собрались высшая прислуга, семья Тастемара и Уильям. Взоры всех были прикованы к старому управителю. Тот сидел посреди кабинета на алой кушетке и отрешенно глядел в книжный шкаф. Впрочем, ни шкафа, ни книг он не замечал. Блеклые его глаза были полны слез, куцая бороденка дрожала, как дрожали и дряхлые плечи. Рядом со своим управителем сидел Филипп, успокаивая, а справа замерла Йева, бросающая на старика полные сочувствия взгляды.

После тихого стука в кабинет вошел последний из тех, кто отсутствовал, — Базил. Он выглядел уставшим, плечи его поникли под бременем ответственности, а походка стала почти такой же семенящей, как у дедушки.

— Него, друг мой, — продолжал граф. — Ты верно служил моему дому, и я хочу, чтобы ты хотя бы в последние… годы своей жизни отдохнул.

— Но что мне делать, господин? — расплакался Него. — В служении вам моя жизнь!

— Твое служение сейчас — это мудрый совет Базилу, когда он придет за ним. А быть может, и мне… иногда…