А потом, также разом, поселяне устремились лицом к грязной, истоптанной земле, однако нелепо остановились над ней за миг до удара. Мольбы стали горячее, жалостливее. Даже по щекам многих мужей потекли слезы, что уж говорить обо всех остальных.

– О чем вы там говорили? О пощаде? – спросил маг.

– Остановитесь! – пробасил Осгод. – Тут женщины, дети, старики!

– Ну, женщины, дети, старики… Что с того? Почему я должен щадить их всех, если вы не способны пощадить даже одного из своих, а? За что не терплю Север, так это за вашу косность, которую тяжело пробить. Ну-ну, я вас слушаю… – улыбнулся Пацель и, подобрав подол, склонился над бородатым купцом.

– Мы… будем рады предоставить вам кров и еду, – произнес перепуганный Осгод, дрожа.

– Мне по душе ваше здравомыслие! – доброжелательно протянул маг из Детхая, затем потер ладони. – Будьте добры, мне комнатку потеплее, с камином. И не забудьте принести курицу, хлеб и пиво. От всех этих дел с божками так разыгрывается аппетит!

– Как прикажете, господин.

Линайя, белая как снег, убедилась, что с отцом все хорошо, и посмотрела своими синими глазками на Юлиана, потом на странную женщину с белоснежными волосами и на страшного колдуна с Юга. И захлопнула ставни. И хотя люд быстро расходился по домам, жрец так и продолжал разбивать свою окровавленную голову о землю… Бился и бился… Но уже не молился.

* * *

Насмерть перепуганные работники, поднявшись из грязи, приняли лошадей и увели их в конюшни, чтобы покормить. Вместе с графиней Юлиан направился за управителем, рука которого все тянулась осенить себя знаменем Ямеса, но замирала на середине и опускалась.

Уже в комнате Юлиан пропустил Фийю и хмуро огляделся, вспоминая, как чистил здесь камины. Он и подумать не мог, что так все обернется… Ну что же, жизнь порой и правда поразительна…

– Тео, вы здесь вырасти? – спросила айорка. Она раскладывала из сумки вещи.

– Да…

– А эти злые люди – ваш бывший сосед и родственник? – удивилась она.

– Да, – снова кивнул Юлиан.

– Ясно… – И Фийя едва покраснела. – А вы отправляться с нами в Ноэль?

– Да, Фийя, и еще раз да!

– Ах, я так счастлива, тео, – облегченно выдохнула служанка и расплылась в блаженной улыбке.

Между тем Юлиан прислушался.

Снаружи доносились шлепки, точно били мокрой тряпкой, и он подошел к окну, открыл ставни и выглянул. Внутрь влетел морозный воздух. Солнце разогнало полумрак. Перевесившись через подоконник торца здания, вампир увидел, что служитель действительно до сих пор бьет поклоны Ямесу своей размозженной до мяса головой. Остальные жители Вардов быстренько разбежались по домам, чтобы не мозолить глаза страшному колдуну. Пацель явно был по-злому ироничен.