Если я что-то спрашивала у Черзаре, то он отвечал на тролльем. Этих ответов я не понимала. Мы шли по дворцу, останавливаясь на каждом шагу, он показывал на предмет и громко называл его.

Он садился на пол, водил рукой по паркету и произносил слова. Картины становились источником целого потока слов. Я догадывалась, что мой учитель описывает происходящее на них, называет имена героев, рыцарей, магов и королей.

За едой тоже не было покоя.

Сначала я пыталась запоминать слова, но потом все мои чувства словно притупились. Из головы исчезли мысли, вытесненные звуками чужого языка.

Под этим напором у меня даже не было возможности осмыслить видение, которое явилось мне в присутствие верховного мага.

Вызвали его слова Корина или так совпало? Теперь неважно. Хоть верховный маг и не показал этого, но у меня было чувство, что я сильно провинилась.

Подсмотрела то, чего не следовало.

Я взглянула на Черзаре. Он выглядел радостным, как будто нет в мире большего удовольствия, чем болтать со мной. Ему явно доставляло удовольствие слушать свой голос.

Что ж, если я смогу понимать троллей, то стоит потерпеть.

Я сосредоточилась и погрузилась в мир звуков.

Под вечер голова сделалась чугунной и болела, но результата пока не было.

– Я все еще не понимаю ни слова.

Маг улыбнулся и кивнул, а потом сделал движение: повращал указательные пальцы вокруг друг друга.

Этот жест я поняла:

– Все придет со временем.

Потом маг выставил ладонь вперед и упруго надавил на воздух.

– Не стоит беспокоиться, – перевела я.

Наконец-то Чезаре меня отпустил. Тишина, оказывается, может быть наслаждением.

* * *

Я проснулась от того, что за дверью раздавалась какая-то возня.