Надо признать, личико у нее и правда смазливое, и учеба ей легко дается. Но у Адри с детства были лучшие наставницы, а если ей лень делать уроки, она заставляет других за нее работать. Тут даже дубина стоеросовая будет хорошо учиться.

Мы соперничали с ней за звание первой ученицы и терпеть друг друга не могли.

– Довольно сочинять, Тара Торвиль. Ты уже всем изрядно наскучила своими фантазиями. Ингвар мне сказал бы, если у нас ввели новый предмет. Ведь его мать покровительствует нашей академии, – ласково попеняла Адриана с царственным презрением.

Она не могла упустить возможности напомнить всем, как близка она к королевской семье.

– Конечно, Адри лучше знает! – защебетали ее приспешницы.

Я тоже считала, что Тара говорит чепуху, но вступилась за подругу.

– Тара сама слышала, – сказала я сдержанно. – В учительской. Тара не лгунья.

– Наша Тара – сочинительница, – усмехнулась Адриана. – По-моему, это и значит – врушка. Нехорошо, Тара, ах как нехорошо! Стыдись, дорогая.

Тара обиженно заморгала светлыми ресницами.

– А почему бы не преподавать нам боевую магию? – продолжала я, стараясь не показывать гнев. – Угроза королевству растет. Враги не дремлют. В столице полно шпионов. Всем нужно уметь себя защищать.

– Никакой боевой магии в программе обучения нет, – отрезала Адриана, – И не может быть. Ты головой-то подумай, Эмма Элидор. Мы же не курсанты военного училища. Мы благородные девицы, нас воспитывают нежными, скромными. У нас даже не проводят гимнастических занятий, как в общих женских школах.

– А на утренней зарядке нам нельзя делать наклоны, потому что такая поза неприлична для благородной девушки! – встряла рыжая Лиза-подлиза, ближайшая приспешница Адрианы. Проныра и подхалимка, каких поискать.

– Нас танцам учат, – напомнила Барбара.

– Тоже мне, танцы, – фыркнула Лиза. – Они такие медленные, даже не запыхаешься. Нам нельзя злиться и громко разговаривать. А ведь боевая магия – это ярость, сила. Это грубое искусство. Никто не будет учить нас боевой магии. Ты все придумала, Тара, чтобы внимание к себе привлечь. Не могла что поинтереснее соврать? Дурочка ты, а не лечишься.

– Это тебе лечиться надо, – оборвала я ее. – Прыщи свои выведи. У тебя на лице скоро чистого места не останется. Сладкого поменьше лопай.

– Самая умная, Элидор? Ты у нас еще и доктор? – приторно-ядовито заметила Адри.

– Ну не всем же быть такими, как ты, ваше будущее высочество, – сладко улыбнулась я ей. Я тоже умею играть в эту игру, быть ядовитой и саркастичной.

Лицо будущей королевы порозовело. Ее обожательницы разразились гневными писками.