— Принимать достойных гостей — почет и радость, — бросил он и хотел уже поинтересоваться, не нужна ли помощь в сборах, как брови ведьмака, увидевшего что-то за его спиной, изумленно выгнулись.

Рагнарсон тоже посмотрел Эйнару за плечо. Улыбка его застыла, потом исчезла, в последний миг показавшись фальшивой. В желтых глазах волчьего ярла мелькнула растерянность, а потом они просияли яростным расплавленным золотом, словно солнце, показавшееся из-за восточной башни, именно сейчас заглянуло Рагнарсону в лицо. Эйнар шагнул в сторону и повернулся, обреченно принимая все, что увидит.

И все равно это было как оплеуха наотмашь. Словно он вернулся назад, в тот самый миг у алтаря, когда еще можно было все остановить.

Спустившаяся с лестницы во двор женщина смотрела спокойно и холодно, но Эйнар ради спасения собственной жизни не смог бы сказать, на кого из двоих, стоящих рядом, — на него или на ярла. Наверное, на обоих. Словно взвешивала их на непостижимых жестоких весах, прячущихся в каждом женском сердце. Определяла меру и ценность. Выбирала. Принимала решение.

И если было у них с Рагнарсоном хоть что-то общее, то именно сейчас, когда на краткий миг весы застыли в равновесии, а сделанный выбор прятался за ледяными глазами цвета стали.

— Доброго утра, моя госпожа, — склонил голову Рагнарсон, и Эйнар стиснул зубы, увидев, как ему вторят остальные северяне, приветствуя леди.

— Доброго утра, ваша светлость. Доброго утра, милорд супруг мой и все господа.

Она не улыбнулась. Стояла в дюжине шагов от них, настороженная, разве что воздух не нюхала, глядя почти враждебно. Совсем не такая, как вчера и при встрече гостей, — куда что подевалось? Ни нарядного платья, ни толстой витой косы вокруг высокого бледного лба. Сегодня леди оделась почти как на свадьбу, в те же замшевые штаны и армейские сапоги, разве что поверх рубашки был надет черный камзол, в котором она приехала. Глухой и длинный, до середины бедер, только над воротником виднелась белая пена кружева, но не белее, чем лицо леди. Ах да, холодно же, какая рубашка? Сейчас и плащ не помешал бы.

Его жена, нежеланная, но принятая им по всем законам, божественным и человеческим, смотрела на Эйнара в тишине примолкшего двора, словно все почуяли недоброе, а Эйнар не мог отделаться от глупой мысли, молоточками бившейся в висках: почему она не надела плащ ярла? Такая мелочь уже ничего не решила бы, но… почему? Что ж, зато в штанах ехать верхом гораздо удобнее. А плащей у Рагнарсона хватит, это ярл правду сказал.

Он ответил ей таким же прямым взглядом, изо всех сил держа лицо каменным, хотя и это уже было неважно. А потом, вспомнив кое-что, пошел навстречу, торопясь, пока леди не отошла от перил, на которых она держала руку, в точности как он недавно, словно цепляясь за спасение. У него осталось всего несколько мгновений, но это следовало сделать сейчас, пока Рагнарсон еще был за спиной.