Кейт кивнула, но он видел, что его слова ее не убедили.

– Иди к больным, Кэтрин. Я справлюсь.

Он через силу улыбнулся жене друга и прошел к шкафу, а спустя пять минут уже открывал портал в Бронен, от всей души надеясь, что найдет там Эвелин.

***

В Бронене Эви не было. Замок, преображенный ее усилиями, казался отмытым дочиста, непривычно красивым и незнакомым. Как и появившиеся на его зов слуги. Лукары выглядели помолодевшими, но у него появилось ощущение, что они нашли себе нового хозяина, точнее, хозяйку.

– Леди Эвелин не появлялась? – спросил он Торбена, все еще на что-то надеясь.

– Нет, милорд, – ответил дворецкий. – Как повезла детей в город, так мы ее больше и не видели.

На глиняном лице мелькнули какие-то эмоции, но ему некогда было их анализировать. Внутри все настойчивее звенела тревога. Да что там звенела! Била тяжелым молотом.

– Подать вам ужин, милорд? – спросила Марта, и ее неуловимо изменившееся лицо осветила знакомая улыбка.

– Нет, – отрезал он и, не говоря больше ни слова, прошел в кабинет.

Там, в единственном месте, которое он ощущал своим, всегда хорошо думалось.

Эрик захлопнул дверь, рухнул в глубокое, пережившее не одного хозяина кресло, и уставился на жарко пылающий огонь камина – еще одно свидетельство огненного дара Эвелин.

Никогда прежде в Бронене не было так тепло. Раньше камины в теряющем магию замке едва тлели, а Эви удалось наполнить дом силой и вдохнуть в него жизнь. А заодно и лукаров подчинить.

Он смотрел на яркое пламя и пытался настроиться на жену. Понять, где она. Почувствовать отголосок огненной магии.

– Куда же ты пропала, Эви? – тихо пробормотал он, коснувшись обжигающего языка.

Тот выгнулся, пыхнул под самый дымоход, а в следующую секунду Эрик увидел в огненных всполохах знакомую девичью фигурку и каменную стену то ли подвала, то ли подземелья.

– Эви! – вскочив, выкрикнул он. – Где ты?

Но Эвелин его не слышала. Она смотрела сквозь него, и в глазах ее было столько отчаяния, что у Эрика едва сердце не остановилось. А потом внутри будто плотину прорвало, и на него разом обрушились все те эмоции, в которых он отказывал себе раньше: страх за жену, желание защитить от опасности и любовь – не поддающаяся ни контролю, ни доводам разума, ни привычному хладнокровию.

Видение схлынуло, а он все еще смотрел на огонь, до боли сжимая руки. Проклятье… То, чего он так боялся, все-таки произошло. Иные добрались до Эвелин.

Подлокотник кресла треснул и раскрошился под руками.