Дикие дома отличались строптивым и суровым нравом, ставшим одной из причин опустошения земель. Когда мор и голод заставили жителей бежать в другие города, заброшенные деревни стремительно заполнились безлюдями, и те спустя годы господства не пустили человека на свои территории. Люди, пожелавшие вернуться, столкнулись с необузданной силой; противостоять ей они не посмели, и навсегда ушли, распространив повсюду слухи об ужасах, что им довелось испытать. Это был простой способ разжалобить благодетелей и получить помощь. Вскоре ни один разумный человек, знакомый с жуткими историями, не осмелился ступить на северные земли, и безлюди совсем одичали.

Стоило Ризу подойти к двери, доски ощетинились щепками. Он не отпрянул и даже не вздрогнул, точно ожидал подобной выходки, а вместо того решительно толкнул разбухшее дерево на петлях. Пыль и труха, что годами копились в щелях дверной рамы, посыпались на порог, переступив который четверо искателей оказались в комнате с неровными стенами и высоким балочным потолком. Окна были замурованы хибарами, прилипшими к стенам, а потому пришлось осматривать помещение при свете фонаря. На первый взгляд казалось, что здесь до сих пор кто-то живет: мебель стояла на местах, пыль не клубилась в воздухе, а теплый воздух с примесью миндального аромата навевал мысли о растопленной печи, где выпекали хлеб. И все же окна без занавесок, пустые буфеты и брошенный на полу хлам рассказывали настоящую историю дома: хозяева давно покинули его, оставив то, что не смогли унести.

На сей раз Флори узнала этот особый, плотный и сладковатый, запах, свойственный безлюдям, а затем смогла расслышать едва уловимый, как дыхание, шум. Он раздавался издалека и откуда-то сверху, словно под потолком, меж перекрестиями балок-ребер, прятались настоящие легкие. Дес подкрутил фонарь, добавив немного света, и Флори увидела, что стены покрыты каменным панцирем. Забывшись, она прикоснулась к твердой поверхности, чтобы проверить предположение.

Неосторожное действие пробудило безлюдя. Дом содрогнулся, словно человек, резко очнувшийся от крепкого сна, и в стенах что-то гулко завыло. Следом раздался жуткий треск, и одна из потолочных балок, переломившись, обрушилась вниз. Раскроенное надвое бревно проломило деревянный настил, из дыры в полу послышались тошнотворные хлюпающие звуки. Определить их природу было трудно, а подойти к яме никто не решился. И без того хлипкие доски грозились обвалиться от одного неосторожного движения. Держась на безопасном расстоянии, Илайн швырнула в раскрытый зев пузырек с микстурой, однако ожидаемого звона стекла они так и не услышали, словно под деревянным настилом скрывалась бездна.