– И? Что теперь? – нетерпеливо выпалила Марта, обхватив себя руками. Прохладный ветер трепал ее легкое домашнее платье – алое, похожее на сигнальный флаг.

– Будем ждать и надеяться, что твоему отцу хватит благоразумия помочь нам.

– С чего ты решил, что он вообще появится здесь?

– Он знает, где я, и наверняка захочет узнать, где его сын.

– Кстати… – Марта нахмурилась. – Я по-прежнему считаю твой поступок отвратительным.

Риз ответил кривой ухмылкой. Быть коварным мстителем ему нравилось куда больше, чем пленником.

Их прервали голоса снизу. Сложно было различить, сколько человек переговаривалось; явно больше, чем трое. Возможно, он просчитался, заперев кого-то в комнате с окнами, позволив им выбраться, или удильщики заполонили весь дом Брадена. Задумавшись, он упустил момент, когда Марта бросилась к парапету, чем выдала их.

– Ой, кажется, они ищут лестницу.

– Будешь отбиваться ножницами? – едко спросил Риз, попутно соображая, что предпринять теперь, когда их обнаружили.

Чтобы сосредоточиться, он закрыл глаза и прижал пальцы к векам. В мыслях снова замелькали чертежи, и вскоре подходящее решение нашлось. По всему периметру карниз Механического дома украшали мраморные фигуры; их обрушение могло если не остановить, то хотя бы на время задержать удильщиков.

Прикинув траекторию, Риз попытался предугадать, когда лучше отдать команду, и в этот момент случилось непредвиденное. Дом сотрясся, будто от мощного взрыва, и резкий толчок, выбивший опору из-под ног, едва не сбросил Риза и Марту с крыши. Их спас парапет, в который они, потеряв равновесие, врезались. Следом раздался звериный рев, полный боли и страха. Риз попытался связаться с безлюдем, проверить двери и запереть любой из замков, чтобы убедиться в защите, однако ничего не вышло.

– Они разрушили хартрум, – с ужасом осознал он.

Все затворы и преграды были открыты, а удильщикам, знающим, что беглецы прячутся на крыше, хватило бы несколько минут, чтобы подняться к ним. Уничтожив хартрум, бандиты остановили все действующие механизмы, поэтому взбираться наверх им предстояло по лестнице, что лишь ненадолго отсрочило неизбежное.

В подвале, валяясь на полу связанным, Риз не боялся умереть и почти смирился с этим, но сейчас, обретя надежду, оказался не готов. Он подставил Марту, пожертвовал безлюдем – и все ради того, чтобы снова оказаться перед выбором: стать трупом или ручным домографом. Осознание произошедшего и грядущего открыло в нем неизведанную прежде глубину отчаяния, но дрожащий голос Марты подхватил его у самого дна и вытолкнул на поверхность.