Наламэ благослови!

Пригнувшись, она скользнула к каменистому склону и ловко, вжавшись в камень, забралась намеченным путем. Ей это удалось бы даже без лепестков, но с их помощью она достигла подножия стены куда быстрее. На ней Чеда, впрочем, замедлилась, тщательно нащупывая трещинки между камнями, и, под стук копыт и грохот окованных железом колес во внутреннем дворе, добралась до края. Осторожно выглянув, она отмотала с пояса веревку с заранее повязанными на концах петлями, перекинула через зубец стены, крепко зажав в руке, и громко поцокала языком, привлекая внимание. Стражник не шевельнулся. Она поцокала еще раз, и он наконец обернулся, наклонился над краем…

Петля захлестнулась вокруг его шеи, и Чеда прыгнула, сдернув его за собой. Он забился, пытаясь нашарить опору, копье улетело в рощицу, веревка натянулась, качая несчастного как маятник. Чеда вовремя оттолкнулась от стены, принимая его в объятия, чтобы он врезался в нее, а не ударился железными доспехами о камень.

Что-то на его ремне ударило ее в живот так, что она закашлялась, но, к ее облегчению, доспехи не лязгнули. Она схватилась за ворот его кольчуги, повисла всем весом. Петля затянулась туже, стражник, булькая, попытался освободиться, дотянуться до ножа на ремне, но Чеда легко перехватила его руку. Что-то хрустнуло в его шее, еще и еще, и он обмяк.

Вскарабкавшись по его телу, как по жуткой лестнице, Чеда встала на кольчужные плечи и, оттолкнувшись, забралась по веревке на парапет, чутко прислушиваясь, не забьют ли тревогу. К счастью, все было тихо. Она вылезла на стену, и, распластавшись на камнях, осторожно выглянула из-за зубца.

Арба остановилась, четверо Дев спешились и склонили головы. Лакей в голубом – цвете Кирала – с поклоном открыл дверцу. Первым вышел высокий Хусамеддин, Король Мечей, за ним Месут, Король-Шакал, повелитель асиримов, и, наконец, Кагиль, Король-Исповедник. Месут и Кагиль облачились, как подобает Королям Шарахая, в яркий шелк и парчу, Хусамеддин же напоминал пустынного шейха, которому некуда да и незачем наряжаться. Зато его двуручный шамшир, Поцелуй Ночи, подаренный самим Гожэном, поистине внушал трепет.

Из дворца навстречу троице Королей, в сопровождении Дев, вышел четвертый. Он был высок, на бритом лице зияли оспины, оставленные сотни лет назад, – то был сам Кирал, Первый среди Королей, перед которым склонялись остальные… по крайней мере, Чеда думала так раньше. Попав в Обитель Дев четыре месяца назад, она узнала многое о сложностях между Королями. Никто из них не посмел бы оспорить его мудрость и влияние, однако, скинь его кто с трона, плакать бы старые друзья тоже не стали.