Он навсегда запомнил счастливую улыбку Реханн. В тот день было ветрено, и когда его малышка подбежала к столу, доедать медовые финики, Мерьям подхватила ее и усадила на колени. Ветер играл с ее волосами, бросал в лицо…
Как же Мерьям из прошлого, прекрасная, луноликая, отличалась от нынешней, болезненно тощей, будто шарахайская нищенка! Она все царапала его, но ее силы убывали, веки затрепетали как крылья бабочки…
Рамад резко отпустил ее. «Боги всемогущие, что со мной? – подумал он, чувствуя, как дрожат губы. – Почему я так злюсь? Почему виню во всем Мерьям? Это ведь не ее вина… Но если не ее, то чья же?»
Мерьям засипела, вдыхая, закашлялась, глядя на него покрасневшими, слезящимися глазами, полными страха и боли. Рамад вновь откинулся на сиденье. За окном сияло солнце, они как раз проезжали живописную ферму. Фермер с сыном, бросив работать, махали кортежу, и Рамад помахал в ответ. Как можно злиться в такой чудесный день?
– Не волнуйся, – сказал он Мерьям. – Мы скоро приедем в столицу, и все забудется. Мы чудесно проведем время!
Мерьям ничего не ответила, но Рамад знал, что все так и будет. Как же иначе!
* * *
Через четыре дня они наконец увидели Альмадан, лежащий среди зеленых лесов и полей как величественный левиафан. По широким городским улицам они поднялись на холм и доехали до замка Сантрион, однако дверь экипажа открыл не лакей Рамада, а Хамзакиир.
– Господин… – начал было Рамад, но Хамзакиир коснулся его затылка и что-то прошептал на ухо. Мир вокруг поплыл.
Их ввели в замок, какие-то разодетые мужчины и женщины приветствовали Рамада. Он был уверен, что знает их, но не мог вспомнить ни имен, ни лиц. Впрочем, у него как-то получалось поддерживать с ними разговор, будто кто-то подсказывал, что говорить.
Весь следующий день, а может, и несколько дней, он ездил по чьим-то домам, ел, пил, болтал с гостями, даже танцевал на каком-то балу, но все было как в тумане, вроде тех, что приходили с моря и накрывали Виарозу на много дней.
Лишь когда отец Мерьям, царь Алдуан, позвал на аудиенцию, все изменилось.
Мерьям и Хамзакиир тоже были приглашены. Они ужинали в зале с гобеленами, позади Алдуана потрескивал огонь камина. Подавали оленину в черничном соусе, черные грибы, начиненные рисом, манго, сладкое мясо лобстера, тыквенный суп-пюре со специями… О, как он скучал по этому супу в пустыне!
Наконец царь, плотный мужчина с черной бородой и глазами, так похожими на глаза Мерьям, велел прислуге выйти. Он почему-то не обращал внимания на Хамзакиира, но долго расспрашивал Мерьям и Рамада о том, как они изловили колдуна и о чем допрашивали, рассказал ли он что-то о Королях Шарахая, как удалось сломить его волю…