– Писать записки опасно. – Заидэ указала на пепел. – А если б тебя поймали и обыскали?

– Раз мы не можем говорить, то что мы можем, Заидэ? Когда мы предпримем что-то?

– В свое время. Мы должны действовать осторожно и наверняка.

– Пока мы медлим, асиримы умирают.

– Они уже мертвы.

Она немедленно пожалела о своих словах, но Чеда сказала лишь:

– Думаешь, они хуже нас?

– Нет. Но им не поможешь, кидаясь на своих, как ты вчера.

Чеда встала, поморщившись от боли.

– Если промедлим, потеряем себя. Я не говорю, что нужно нестись сломя голову, но мы должны что-то сделать, Заидэ. И быстро. Наши родичи ждали достаточно. – Она вскарабкалась на подоконник. – Я даю тебе неделю.

Заидэ замерла.

– А что потом?

Чеда обернулась, помолчала, словно собираясь с духом.

– Помнишь убийцу, который три недели назад проник в Обитель?

– Разумеется.

– Он пробрался в Закатный дворец и попытался убить Королей, но лишь оцарапал Кагиля отравленной стрелой.

Раздражение, всколыхнувшееся было в Заидэ от ее высокомерного тона, испарилось. Она знала про убийцу, а вот Чеда не должна была знать. Лишь некоторым были доверены эти сведения.

– Убийцей был не мужчина, – добавила Чеда и исчезла в окне, не дождавшись ответа, – слезла, цепляясь за одной ей известные выступы и трещины.

Заидэ охватил бессильный гнев. Чеда пошла убивать их, одна, и ничего не сказала! И что в итоге? Стражник мертв, Дева мертва… но все же она подобралась так близко! По словам Ихсана, если бы не Месут, Кирал был бы мертв. Хусамеддин, разумеется, смог защититься, а вот жизнь Кагиля висела на волоске. Яд едва не убил его, помог лишь целебный эликсир. И все это сделано руками одной девчонки.

Может, Чеда права? Может, она, Заидэ, стала слишком осторожна? Смутные видения всплыли в памяти: женщина, бегущая по песку к лагерю кочевников, вой, восторг, мучительная жажда крови. Прошлое вдруг оказалось так близко – только руку протяни… Но она знала, что ее время ушло, и вновь почувствовала себя потерянной. Неудачницей.