Сурово, но справедливо. Военное время не оставляет другого выбора.

– А пока, – продолжал брат, – я предлагаю нам всем немного отдохнуть. Сейчас мы не в состоянии заниматься чем-либо полезным.

Саммерин кивнул, он действительно выглядел изнуренным.

– Отлично, – сказал Брайан.

На большее я от брата все равно не рассчитывал. Не прощаясь, он вышел из комнаты.

Я взглянул на Тисаану. Она внимательно рассматривала сердце, на лице ее застыло напряженное внимание. При виде крохотной сосредоточенной складки между ее бровями меня захлестнула волна тепла. Я хорошо знал это выражение лица, и мне нравилось, что я его помню.

Да, целая жизнь воспоминаний – тяжелый груз. Когда они вернулись, я боялся, что некоторые меня сломают.

Но среди них были и такие, как это.

Я легонько провел рукой по ее пояснице – ничего не мог с собой поделать. Эти короткие прикосновения пронизывали весь разговор: мне словно нужно было напоминать себе, что она здесь. Тисаана, оглянувшись, улыбнулась, отчего все неприятности показались несущественными.

– Это отвратительно. – Саммерин поднялся.

– Что?

Он одарил меня невозмутимым взглядом:

– Подождите, пока я выйду из комнаты, прежде чем срывать друг с друга одежду.

– Не надо завидовать.

Он усмехнулся напоследок, и дверь за ним захлопнулась.

И наконец – наконец, наконец, наконец! – мы остались вдвоем.

Тисаана встала, потянулась и неожиданно ахнула:

– Произошла ужасная ошибка.

– В чем дело? – Встревоженный, я тут же вскочил на ноги.

Она обвела рукой комнату: