В любых других обстоятельствах я бы получила удовольствие от вылазки. Рынок под открытым небом напоминал места, куда я ходила с матерью в детстве: извилистые тропки между бесконечными рядами прилавков, где продавалось все, что только можно себе представить. Некоторые товары были полезными, но большинство оказывалось откровенным хламом. Куда еще можно пойти, если нужно купить картины, игрушки, шарфы, обувь, оружие, фрукты семнадцати сортов и сомнительное мясо, полученное из неизвестного источника?

Мы с Саммерином бродили вдоль прилавков, выбирая припасы для ужина, а заодно на дорогу до Орасьева.

– Мясо будем брать? – осторожно спросил Саммерин.

Я подумала о Максе и Брайане и вздохнула:

– Да. Скорее всего.

Я подозревала, что охота будет неудачной. От этой мысли сжималось сердце. Следовало найти способ отговорить Макса от похода с братом. Невозможно даже представить, насколько мучительным станет для него их общение.

Саммерин заметил мои переживания:

– С ним все будет хорошо.

– Я знаю.

Но меня беспокоило не то, что будет, а то, что было, и с прошлым никто ничего не мог поделать.

– Думаю, то, что Макс решил пойти с братом, – хороший знак, – продолжал Саммерин. – Много лет я наблюдал, как он избегает даже упоминать о Брайане. Даже в первые годы, когда Брайан потратил столько сил на его розыски. – Саммерин неуверенно пожал плечами. – Возможно, это… шаг вперед?

Конечно, в определенной мере он прав, но какую цену придется заплатить Максу?

– Думаю, они только навредят друг другу своим горем, – тихо сказала я.

– Возможно, – после долгой паузы ответил Саммерин. – Как огонь и масло.

Мы перешли к следующему прилавку, где продавали красивые юбки, которые ненадолго меня заворожили – против воли и вопреки кошмарной ситуации. Я пощупала алый материал и вдруг услышала звук, от которого остановилось сердце. Я замерла. Внезапно я снова ощутила себя тринадцатилетней.

– В чем дело? – спросил Саммерин.

Я отпустила юбку и принялась проталкиваться к источнику звука. Там, впереди, я увидела их. Широкополые черные шляпы. Черные кожаные плащи. Клетки. А в клетках – люди. Саммерин тихо выругался.

Рынок невольников был маленьким, намного меньше того, где меня высмотрел Эсмарис, когда мне было тринадцать лет, но подобные места, по существу, всегда выглядели одинаково. Череда клеток, вернее даже, загон занимал целый квартал рынка. Люди внутри были прикованы цепями к решеткам, чтобы потенциальные покупатели могли легко их осмотреть. Рабов разделили по полу, возрасту, навыкам. Здесь – женщины без особых умений. Там дети. В конце ряда – искусные рабочие и ремесленники. В стороне – красивые женщины. Единственным исключением были молодые, сильные мужчины: их держали поодиночке и подальше друг от друга, чтобы они ни в коем случае не объединились и не одолели похитителей.