– Тогда посоветуй людям сдаться.
Тук-тук: Кадуан спокойно переместил еще одну фигуру.
БАБАХ! Ишка швырнул доску на пол и вскочил на ноги.
Я напряглась.
– Это просто смешно! – выплюнул Ишка. – Что ты будешь делать, когда все закончится? Что будешь делать, когда встанешь над грудой трупов и пепла? Неужели тебе полегчает? Или может, Эф это поможет? Я уже предупреждал тебя: не стоит путать месть с победой. Ты добиваешься не победы, ты жаждешь мести, и, что бы ты ни сделал, ты никогда…
– Если ищешь виноватых, то вини себя. – Кадуан тоже поднялся. – Никто из моего народа больше не будет страдать так, как пострадали Меджка или Эф. Никогда. Кто-то должен быть готов…
Тело Кадуана дернулось.
Он согнулся пополам, упершись руками в стол. В тот же момент Ишка наклонился к нему.
Я не стала ждать дальше – и так дрожала от напряжения.
Я выскочила на балкон. Ишка схватил Кадуана за плечо. Я лишь мельком увидела его лицо – брови сдвинуты в тревоге, – а потом наши тела столкнулись. Мы рухнули на пол, прижавшись к перилам, мой клинок уже целился ему в горло, на кончиках пальцев пульсировала магия. Сквозь его кожу медленно пробивались крошечные побеги виноградных лоз.
– Эф, остановись! – приказал Кадуан, прежде чем я успела ударить.
– Позволь мне убить его! – прорычала я. – Он собирался напасть на тебя.
Но Кадуан даже не смотрел на меня. Он смотрел только на Ишку – и Ишка не отрывал от него широко раскрытых глаз, даже когда я прижала его к полу.
– Теперь я понимаю, – произнес Ишка почти печально. – Наконец я понимаю.
Мгновение весь мир балансировал на острие клинка.
– Неужели она… – прошептал Ишка.
– Достаточно. – По лицу Кадуана пробежала тень, он отвернулся. – Убей его, Эф.
«Ты ждала этого момента пятьсот лет», – прошептал голос внутри меня. И только сейчас я поняла, что этим голосом говорил Решайе.
Я склонилась над Ишкой, и наконец его взгляд обратился ко мне. Его лицо стало последним угасающим зрелищем в моей прежней жизни. А сейчас мое станет последним в его.
Я ненавидела его. А он почему-то смотрел на меня с покорной печалью.