– Нет. Больше чем глаза. Он был… разумным.

– Разумным? – Брайан нахмурил брови. – Как это, он что, разговаривал?

Вслух все звучало до дикости нелепо.

– То, что произошло в Сарлазае, сделал не я. Это сделал Решайе.

Брат фыркнул:

– Знаю, что ты испытываешь некоторое чувство вины, но…

– Не хочешь – не верь! – огрызнулся я. – Ты сам пожелал правды, так что слушай. Это был не я. Действовало мое тело. Но не я. До того момента мне всегда удавалось контролировать Решайе. Но в тот день, когда нас окружили в городе…

Внезапно я снова очутился там: одежда мокрая от крови и растаявшего снега, сознание угасает, Решайе мечется в голове и Нура – Нура смотрит, как смотрела раньше, поглаживает мой висок, перед тем как предать меня. Я даже не осознавал, что продолжаю говорить, слова просто лились потоком:

– Я не хотел этого делать. Я собирался отступить. Но когда Решайе взял верх, от меня уже ничего не зависело. Каждую секунду я осознавал, что происходит с теми людьми. Что я делаю с ними своей магией, своими руками. А потом… потом все закончилось, и все вокруг называли меня героем войны. Праздновали победу. Ты тоже праздновал. – Я вдохнул и прерывисто выдохнул. – Вот почему меня отправили в отпуск. Я убил тысячи забытых Вознесенными людей, многие из которых сражались на моей стороне. Отпуск дали потому, что в голове у меня царил бардак, и я, наивный идиот, просто хотел вернуться домой. Хотел спрятаться и притвориться, что ничего не было.

Ошибся. Как же я тогда ошибся!

Сколько раз я возвращался к этой мысли за прошедшие годы? Произошло так много событий, о которых стоило сожалеть, но большинство из них я связывал с этим решением – решением вернуться домой, когда я знал, когда должен был знать…

Я открыл рот, но слова, необходимые, чтобы завершить остаток истории, душили меня.

– И что дальше? – спросил Брайан.

Сколько всего стояло за этими словами: «И что дальше?» Я едва почувствовал, как рука Тисааны сжала мою руку, едва расслышал ее шепот:

– Макс, не надо…

– Я был адски зол на Решайе. А он хотел владеть мною. Мне нужно было понимать, что я не смогу им управлять. Мое сознание… его словно перестроили. Я не мог лгать ему. Не мог его запереть.

Я погрузился на десять лет в прошлое, где снова, забившись в угол спальни, мысленно спорил с Решайе.

«Чудовище», – сказал я.

…Если я чудовище, то кто же тогда ты?..

…Ты вынуждаешь меня сделать это…