Взгляд женщины в форме упал на тело на столе, и она, казалось, лишилась дара речи.

Губы Луии скривились от ненависти.

– Эта аранская правительница – мерзкая тварь. Кто знает, как долго она поддерживала в нем жизнь? И все ради своих извращенных опытов.

Кадуан со скорбным видом склонился над телом:

– Он не выживет.

Позади нас раздался новый голос. Я обернулась, да так и застыла.

На мгновение я увидела другого фейри – того, кого знала давным-давно. Мужчину с золотистыми волосами, которого я ненавидела так сильно, что ненависть испепеляла меня изнутри. Мужчину, который предал меня.

Прошлое и настоящее смешались, но потом я поняла, что передо мной не он.

В комнату вошел совсем другой фейри. Глаза немного крупнее, черты лица резче, а волосы короче, хоть и спускаются на плечи. А от одного серебристо-золотого крыла остался лишь неровный обрубок сустава.

Тем не менее против воли я сжалась и краем глаза заметила, как Кадуан бросил на меня обеспокоенный взгляд.

Мужчина приблизился, криво улыбаясь нам. Выражение его лица показалось мне глубоко несчастным.

– Судя по всему, я опоздал. Прошу прощения, если пропустил твое сообщение.

– Тебе, Меджка, не обязательно здесь находиться, – сказал Кадуан.

– Я твой заместитель. Я должен быть здесь.

Меджка подошел к столу, и при виде мучений лежащего на нем улыбка исчезла с его лица.

– Не слишком ли жестоко было оставить его в живых, только чтобы привезти сюда? – тихо спросил он, ни к кому, в частности, не обращаясь.

– Долг любого солдата – попробовать спасти товарища, – ответила Луия.

Стоявшая радом целительница посмотрела на нее с жалостью.

Даже я все понимала. Раненого уже не спасти. От его души разило гнилью.

– Друг, посмотри на меня. – Кадуан склонился над ним.