С тех пор как я проснулась, мне ни разу не удалось встретиться с ним взглядом. Макс старательно избегал этого. В принципе я понимала его. Даже в коротких репликах, которыми мы обменивались, находились слова, свинцовым грузом ложащиеся на сердце.

Сейчас я подбирала слова, обдумывая все, что я хочу ему сказать. Как выразить, что я безумно сожалею о судьбе его семьи; как объяснить радость оттого, что он вернулся за мной. Я обдумывала, как спросить, что будет со мной – с нами – дальше, учитывая, что в моей голове теперь живет чужое существо.

Но я слышала только, как колотится мое сердце и шумит в ушах разгоняемая им кровь.

Я могла попытаться сказать… или я могла показать делом.

Я стала расхаживать по комнате с зажатым в руках Иль Сахаем.

– Давай начнем прямо сейчас.

– Начнем… обучение?

– Да.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я чувствую себя так, что не могу лежать в кровати больше ни минуты.

Я резко крутанулась на пятке и наконец поймала его взгляд. Уголок его рта растянулся в язвительной улыбке – как обычно, левый.

– Тебе нужно взяться за какое-то дело.

Я облегченно выдохнула. Он понял. Я не сомневалась, что он поймет. В ответ я кивнула, смахнув с виска бисеринку пота.

– Ну что ж, отлично. – Макс поднял свой посох и осторожно обхватил его посередине. – Если ты сможешь, то и я смогу.

Я вспотела настолько, что хлопковая рубашка пристала к спине, а пряди распущенных волос липли к мокрым щекам и шее. Сердце продолжало неистово биться.

Однажды в детстве я нашла крольчонка, – видимо, он единственный выжил из всего помета. Он был таким маленьким, таким хрупким, что от биения сердца содрогалось все тельце. А сердце его билось так быстро, что удары сливались вместе, как взмахи крыльев колибри.

Так же сейчас себя вело мое сердце. Тысяча ударов за каждый вдох.

Но я не боялась. Совсем наоборот. Я чувствовала голод, волчий голод. Я ощущала свою силу, в жилах бурлила кровь.

Макс привел меня в тренировочный зал, и я забилась о новую стену, отдавая всю себя. Иль Сахай без дела стоял у входа, и это зрелище приводило меня в ярость каждый раз, когда меч попадался на глаза. Вместо меча Макс дал мне тренировочную палку, и я выполняла упражнения, размахивала ей с такой силой и точностью, на какие только была способна.